На этих словах я проснулся. Точнее, из сна больше ничего не запомнил. Но ощущение, когда ты болтаешь ногами в воздухе, а потом летишь в сторону, осталось. Откуда у третьей столько силы?..
Мы с Джеффри и потом довольно часто «мерялись» поначалу пиписьками, потом членами, но до кровопролития после того случая дело больше не доходило.
В школе нас поначалу боялись. Я это прекрасно помню. Мы с Джефом стали силой. Если находился «смельчак» и нахрапом пер на кого-то из нас, ой, несладко ему приходилось, когда четыре, а то все шесть, кулаков были направлены в одну, его, сторону.
А после одного случая нас сильно зауважали. Дело случилось весной. Малыши после занятий отправились на близлежащую сопку поиграть напоследок в снежки. Их и накрыло сошедшей лавиной. Мы втроем оказались свидетелями — прогуливались невдалеке. Голыми руками откапывали, откапывали, откапывали ребятишек. Даже позвать на помощь было некогда — дорога каждая секунда. Я тогда поразился, с какой неимоверной скоростью рылась в колючем снегу Лотти, словно у нее внутри был вставлен моторчик. Она же и показывала нам с Джефом, где надо копать. Всех удалось вытащить из-под снега, до прибытия взрослых, кроме одного мальчика. Но и когда все стаяло, его тела не обнаружили. Скорее всего, ребенок пропал не на сопке, а где-то в другом месте. Нас троих освободили от письменных заданий до конца года — пришлось залечивать ободранные об острый наст руки. Кто тогда думал о себе, когда на кон поставлены детские жизни?
Я радовался как ребенок. Я сам… Сам! Вспомнил этот эпизод из своей жизни. Нашей…
И вдруг меня как молнией пронзило.
Я ворвался в комнату Дерека.
— Ненавижу! — кричал, надрывая голос, совершенно не заботясь, что мои вопли могут услышать Кларисса и Уилл, и тряс Дерека за плечи что было сил.
— Ты уж определись, — как-то нарочито равнодушно отозвался тот, — любишь ты меня или ненавидишь.
— Да плевать я на тебя хотел, — с трудом проговорил я сквозь рыданья, которые вдруг прорвались наружу, — это она тебя любит. Не я.
— О чем ты говоришь? — опешил Дерек.
— Не о чем, а о ком… — я обессиленно присел на край постели рядом с Дереком. — О ней, о Лотти…
Я прикрыл лицо ладонями. Объяснять ничего не хотелось, да и невозможно это понять и принять простыми объяснениями. Это надо пережить.
— Как ты мог ее отпустить? — только спросил я и покачал головой.
— А были силы, способные удержать ее, когда на кону существование жизни вообще? — взвился Дерек.
— Это ты сам придумал, или она тебе подсказала? — хмыкнул я, по-прежнему не отрывая рук от лица.
— Сам, — обреченно вздохнул Дерек, — когда до меня дошли слухи, что произошло на той планетке... Лотти меня заковала в цепи, ты отправил на Талóсс, Джеффри неожиданно оказался моим супругом… Что, скажи, что я должен был подумать?
— Все что угодно, — проговорил я тихо, — только не то, что Лотти тебя предала. Вот что мне делать с ее любовью к тебе?
— Что? — ошарашенно проговорил Дерек.
— Что слышишь… Я не знаю почему, но Лотти была уникальным созданием, — перешел я на шепот. — Это мы с Джеффри росли балбесами, но не она… Родителям, а потом и Уиллу пришлось приложить немало сил, чтобы сделать из на человеков. Только человек из Джефа получился никудышный.
— Как будто ты лучше, —фыркнул Дерек. — Разнес в гневе всю планету.
— Не скажи, — покачал я головой. — Я спасал человечество от арахнидов.
— Ну да, ну да, — покивал Дерек. — Великое дело сотворил. Сначала разоблачил Джеффри…
— Это не моя заслуга, — вставил я слово. — Лотти. Это все она. Где уж мне? Лотти до последнего мне не доверяла…
— Она такая, — согласился Дерек. И спросил после недолгого молчания: — Это она убила брата?
— Нет… — я отрицательно покачал головой. — Это я набрался сил. Она бы никогда не смогла… Лотти нас обоих бесконечно любила и верила нам до конца.
— Что-то я тебя не пойму, — хмыкнул Дерек. — То ты говоришь, что она тебе не доверяла, то договоришь, что верила вам.
— Доверять и верить — это разные вещи, — вздохнул я. Ну вот как объяснить эти тонкости негуманоиду, который не понимает, что такое любовь? — Ты любил Лотти? — вдруг вырвалось у меня.
— Что? — встрепенулся Дерек. — Нет… Да… Я не знаю. — Замолчал он. — После всего, что произошло, не уверен.