ГЛАВА 27
Чего я боялся? Что не хотел услышать? Или наоборот?
— Я не пойду к Полу Роду, — после долгого и напряженного молчания негромко выдал Уилл и наконец обернулся ко мне.
Мы встретились взглядами — никто не торопился отвести в сторону глаза.
— Все, говоришь, — протянул Уилл. Он сделал большой глоток рома из бокала. — А нужна ли тебе правда, Ники?
Я судорожно сглотнул, засосало где-то под ложечкой. Не то чтобы я опасался, но неприятно было.
— Думаешь, мне легко жить с недоправдой? — ответил я вопросом на вопрос.
— Ну хорошо…
Уилл сдался первым и отвел взгляд в сторону, затем довольно громко стукнул бокалом о секретер.
— Ники, — обратился он ко мне, — тебе лучше, а главное спокойнее оставаться в неведении. Разреши наложить на твою память блок.
— Нет, — я покачал головой и приготовился отразить ментальную атаку брата. — Я уже и так потерял слишком много времени.
— Ники, поверь, я люблю тебя, — мягко продолжил Уилл, — и не хочу лишиться последнего брата. Ты все, что осталось от моей некогда большой семьи. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты женился, нарожал кучу ребятишек. Мы с Клариссой счастливо бы нянчились с ними.
— Нет, — я упрямо снова покачал головой. — Это не мое призвание, я же чувствую. Я тоже люблю тебя, брат, но хочу знать всю правду. Помоги мне, — попросил я жалобно. — Ведь ты же понимаешь, что скрывать истину не получится, в какой-то момент правда все равно прорвется наружу. Ведь для каких-то целей ты приволок Дерека и мое имущество в дом, разыскав его на задворках Вселенной.
— В последнем ты прав, мой мальчик, — вздохнул Уилл. — Ты бесконечно прав. Я не мог ни уничтожить Дерека, ни бросить его погибать. Я не знал, — Уилл повысил голос, — что ему известно! Но тогда мне важней было спасти тебя — последнего из троих. А ты его слишком хорошо спрятал. Кто бы мог подумать?
Я растянул губы в ухмылке, неестественно, напряженно. Но похвала Уилла мне понравилась. Он редко вот так просто хвалил нас с Джеффри — вся любовь старшего брата доставалась ей, Лотти. Она девочка, она младшая, она… Лучшая. Откуда вдруг это всплыло в памяти? Я свободен! Уилл снял свой блок? Но как? Почему я ничего не почувствовал?
Нет, не снял… Показалось. Я по-прежнему совершенно не помнил Лотти, ни лица, ни голоса, ни фигуры. Ничего… Просто всплыло в памяти. Вдруг, как всегда.
— Давай пригласим Дерека, — неожиданно предложил Уилл. — Ему, скорее всего, тоже будет интересно послушать.
— Давай, — согласился я.
«Хочет одним ударом наложить блок на обоих, чтобы дважды не заморачиваться, — заподозрил я брата в самом худшем. — Выпытает, что нам известно, и что мы помним, а потом бац! И оба без воспоминаний. Я люблю Дерека, Дерек любит меня. Идиллия»…
Появившемуся в кабинете Дереку Уилл молча указал рукой на кресло, где совсем недавно сидел сам.
Я видел, как напряжен Дерек — и поза, и походка, и взгляд свидетельствовали, что он не ожидал ничего хорошего от нашей беседы.
Уилл шумно выдохнул.
— Дело было так! — произнес он и кисло улыбнулся. Снова налил себе рома и залпом выпил. — Будешь? — спросил у меня качнув бокалом в мою сторону.
Я бы выпил, но не сейчас — сейчас мне нужна ясная голова и трезвый ум.
— А ты? — поинтересовался Уилл у Дерека.
— Нет! — резко оказался тот.
— Как хотите, — фыркнул Уилл и снова налил себе алкоголя, но пить не стал. — Наши родители, мои и твои, Ники, были невероятно талантливыми учеными-генетиками.
Я напряженно вслушивался в каждое слово, но последнее мне по непонятным причинам не понравилось. Где-то глубоко внутри возникло чувство ужаса — Уилл и я не были братьями, и оба с ним, мы не являлись детьми своих родителей. Почему-то совершенно не хотелось этого осознавать. Я любил и брата, и отца с матерью, хотя совершенно плохо помнил последних.
— И смерть их не была случайной…
Догадывался. Слишком уж много тайн окружало гибель родителей.
«Ну давай, не тяни, излагай», — хотелось поторопить Уилла. Но я молчал, позволяя брату самому решать, что и как рассказывать.
— Я не получился… — помолчав, продолжил Уилл.
«Кто тогда получился?» — довольно громко фыркнул я
— Эксперимент не получился, — хмыкнул Уилл. — Я родился самым обычным мальчиком.
— Упрямым, упорным, целеустремленным, — принялся я загибать пальцы.
— Брось! — отмахнулся от меня Уилл, взмахнув бокалом с ромом. — Родители добивались не этого…
— А чего? — я выразительно поднял брови.
— Они создавали универсального человека… Идеального… Практически неуязвимого и бесстрашного, идеальную машину для выполнения спецопераций, — выдал Уилл.