— Ты что, совсем рехнулась? — взвился я. Старался говорить грубо, тщательно подбирая ругательные слова, чтобы до дуры наконец-то дошло, что привести в дом живого человека, пусть и объявленного животным, не совсем то же самое, что завести кошку, собаку или попугайчика. — Раз талийца продают, значит, он чем-то не удовлетворил предыдущую хозяйку. Не знаю, как тебе, но я бы ни за что не лег в постель с ним, зная, этот парень или мужчина уже перетрахал кучу баб!
Кричал я просто так, давил исключительно на брезгливость. И мне, и Клариссе прекрасно известно, что каждое животное проходило специальную предпродажную подготовку в специальных клиниках. Их излечивали от всех возможных болезней, если таковые обнаруживались, надевали сдедящие ошейники с чипами на тот случай, если животное убежит или потеряется. Но это в клиниках. А кто сказал, что животные из «желтой» газетенки проходили подготовку? А если разобраться, опять же и мне, и Клариссе доподлинно известно, что медицинский анализатор, стоящий на входе, больного человека в дом не пропустит. Я задумался. Так то ж человека… А кто такой талиец? Нет, из газетенки с бесплатными объявлениями питомец нам и даром не нать.
— Хочешь, — рявкнул я напоследок, закрывая тему, — покупай сама. Цена на некоторые экземпляры вполне подъемная.
Но Кларисса в ответ недовольно поджала губы, забрала газетку с объявлениями и гордо вскинув голову, удалилась к себе. Похоже, не такая она и дура, раз все проблемы, могущие возникнуть в будущем, хотела повесить на меня.
Ничего, пусть подуется — ей полезно. По крайней мере, некоторое время перестанет донимать меня и приставать с различными непотребными просьбами…
Только хватило Клариссы ненадолго — видимо, на самом деле истосковалась без мужской ласки. Но я ей в этом деле не помощник. Пришлось опять скрываться на работе. Были в этих полуночных бдениях и свои плюсы — связывался с жабом за правительственный счет. С домашнего комма общаться с ним было несколько дороговато.
Правда, наши ожидания не оправдались — никаких уникальных или редких ископаемых в недрах Талоса найдено не было. Зато лягушатам на местных болотах оказалось раздолье. Только благодаря этому у жаба не было ко мне претензий. Земли стали сильно дешеветь, и жаб скупал все, что выставлялось на продажу. Мне тоже приходилось вкупаться — мы же партнеры.
И все же мой аналитический нюх подсказывал мне, что не все чисто с Талосом — Правительство не торопилось вернуть местному населению их права и снова объявить их гуманоидами…
Давно не было сведений от среднего. Обычно он отписывался один раз в неделю. А тут прошел почти месяц, и ни словечка. Написал братцу сам. Два часа ждал ответа — даже письмо не открыли и не прочитали. Защемило сердце от неприятных предчувствий. А спустя три часа вообще такая тоска взяла, хоть… Выпил успокаивающего раствора — не помогло. Связался по комму с Уиллом. Тот все же генерал, мог и знал, где братец, и чем он занят.
— Почему не спишь? — грустно пробасил Уилл. И даже не отругал меня, что поднял его среди ночи. Впрочем, в Ставке сутки не делились на день и ночь.
— Тревожно мне, — признался честно. — От Джеффри давно не было сообщений.
— Нет больше Джеффри, — отозвался Уилл упавшим голосом.
Брат еще что-то произнес, но последних слов я уже не слышал. В мозгу саднила одна-единственная мысль — я остался один. Один! Нас всегда было двое, с момента зачатия. Схватился за грудь — не хватало воздуха. Выдохнул, а вдохнуть никак не получалось. Застонал… Откуда-то изнутри пробилась мысль, что это именно я виноват в том, что брата больше нет.
— Крепись, Ники!
Низкий рык Уилла привел меня в чувство. Пожалуй, впервые он назвал меня по имени — для всех в семье я был только младшим.
Сказать легко. Вопрос, как это сделать? Я разрыдался… Холодно. Одиноко. С Уиллом мы никогда не были близки, сказывалась почти двадцатилетняя разница в возрасте. Только Джеффри был поистине моим лучшим другом, моей истинной второй половиной. А сейчас… Даже не часть меня отняли, а душу целиком вынули.
Протянул руку, чтобы погасить комм — на экране лицо Уилла со слезами на глазах. Оказывается, он тоже переживал гибель брата. А я всегда считал его бессердечным.
— Когда привезут тело Джеффри?