– Кажется, я начинаю понимать, – кивнул Эрланд. – Ты хочешь втравить этого Виктора в противостояние с Нидудом, а заодно и поссорить его с отцом. Но какова моя выгода в этом деле?
– Если Виктор победит, чего я тоже не исключаю, то ты избавишься от ненавистного тебе старика, ну а если удача все-таки будет на стороне Нидуда, ты спокойно можешь приписать себе заслугу в том, что заманил любимого сына Вёлунда в капкан. В обоих случаях ты останешься в выигрыше.
– Но если Виктор убьет Нидуда, то у него просто не останется соперников в борьбе за престол Альвхейма. Разве ты не понимаешь этого?
– Понимаю, поэтому и хочу прежде поссорить его с отцом, – пояснил Эгиль. – Молодости свойственен максимализм. Мальчишки не прощают предательства, особенно если это предательство одного из родителей по отношению к другому. На этом я и собираюсь сыграть. Виктор не сможет таить обиду на отца в себе. Рано или поздно он выплеснет ее на Вёлунда, и их отношения окажутся испорченными. Король вряд ли захочет назвать своим преемником того, кто его ненавидит.
– План, конечно, толковый, но мне бы хотелось извлечь из него большую выгоду для себя, – подумав, сказал Эрланд. – Продвижение на одну-две ступеньки в очереди претендентов на престол – не слишком-то жирный куш для меня.
– А, так ты ставишь перед собой только самые высокие задачи? – улыбнулся Эгиль. – Для меня это вполне понятное стремление. Что же, попробую нарисовать тебе перспективы немного интереснее тех, которые только что изложил. Вернусь к тому, с чего мы начали этот разговор. В Мидгарде сейчас бываем не только мы с тобой. Многие из альвов и дварфов видят то же самое, что и мы, и они просто недоумевают, почему наши правители не спешат перенести достижения людей в свои собственные владения. Недовольство в Альвхейме зреет давно, и в Нидавеллире, я думаю, тоже. Скоро оно достигнет предела, и для нас настанет время действовать. Если я сумею первым достичь цели и занять престол Альвхейма, то помогу тебе, если стать правителем быстрее получится у тебя, ты поможешь мне. В случае твоего полного провала могу пообещать тебе надежное убежище и шикарную жизнь в Альвхейме. В тебе ведь течет кровь короля альвов, и путь туда его сыну отнюдь не заказан. Если ты сможешь укротить свою ненависть к Вёлунду, я не сомневаюсь в том, что он примет тебя как родного сына. В конце концов, ты столько лет жил рядом с ненавистным дедом, что, должно быть, уже привык к этому.
– Не говори мне об отце, – помрачнел лицом Эрланд. – Мне противно само его имя. Если уж я и приду когда-нибудь в Альвхейм в поисках убежища, то только к королю Эгилю, моему брату, но никак не к Вёлунду.
– Договорились, – тут же согласился Эгиль. – А я приму тебя со всеми подобающими положению брата короля почестями.
«Эгиль, конечно, хитер и всегда тянет одеяло в свою сторону, но он пока единственный, на кого я могу сейчас положиться, – размышлял Эрланд, садясь в машину. – При дворе Нидавеллира благодаря стараниям Нидуда моя репутация очень сомнительна. Семья уже давно повесила на меня ярлык этакого неполноценного выродка, дварфа второго сорта, и для того, чтобы переубедить их в обратном, понадобится слишком много сил и времени. Значит, ставку придется делать не на семью конунга, а на простых дварфов. Это вполне возможно, поскольку непомерная жадность и дикая жестокость ближайшей родни Нидуда очень многих настроила против знати. Но это уже потом. Сейчас первым делом необходимо заняться мальчишкой. Задачу Эгиль, конечно, поставил сложную. Как убедить того, кто считает меня врагом, поверить моим словам? Здесь нужно не только досконально продумать то, что сказать, но и мастерски сыграть свою роль. Брат подсказал верное направление действий, но для того, чтобы подобрать ключ к сердцу мальчишки, нужно лучше узнать его. Если сразу начать с того, что я присутствовал при чудовищных пытках его матери, то он может, не дослушав рассказ до конца, просто попытаться убить меня. Нет, для начала нужно представить себя точно такой же жертвой изверга Нидуда, как и Регина, рассказать как можно подробнее свою собственную историю, а главное, ни в коем случае не проговориться о том, что мать мальчишки попала в руки этого палача не без моей помощи. Сообщить о том, что его мать жива, действительно лучше промежду прочим, так, словно я искренне уверен в том, что Виктор и без меня знает об этом. В общем, здесь есть над чем подумать».