- Вот спасибо, - хмыкнул тот. - С двумя ножиками будет интереснее. А теперь пошёл!
Они побежали одновременно - Будро и тварь. Но у американца не было препятствий, а животное вскоре истерично завизжало, возмущаясь некорректным поведением наглого землянина. Иван объяснял мотивацию отборным русским матом, в который Ченс мгновенно влюбился.
"Есть шанс!" - убеждал он себя, несясь изо всех сил, почти летя над травой. Звуки позади вскоре стихли: то ли борьба закончилась, то ли слишком далеко майор оторвался. Но он не останавливался ни на миг, беспощадно сжигая остатки сил. Впереди была цель и она росла в глазах с каждой секундой.
Буквально в паре сотен метров от пещеры Будро всё же споткнулся, прокатившись кубарем по жёстко хрустящей траве, шмякнулся в болотную жижу. Хотел было бежать дальше, но, ступив на левую ногу, ахнул от боли в голени и повалился на землю.
Ничего, уже можно чуток передохнуть. Цель совсем близко. А тварь...
Он глянул на холм в сотне метров, из-за которого недавно выбежал сюда, и остолбенел. Над изумрудно-синим горбом вились хорошо знакомые мошки левитирующих шаров. В душе блеснула искорка надежды, что они сопровождают Ивана, одолевшего дракона.
Но нет, это тварь преследовала его. "Крокодиломногоножка" вышла из-за холма и на миг замерла, увидев прямо по курсу пунцового, тяжело дышащего и пыхтящего от боли измученного землянина. Животное тоже было не в лучшей форме: один глаз подбит, на шее - пара кровоточащих ран, а вместо правой передней лапы - обрубок; видимо, клешню как трофей русский унёс с собой в Вальгаллу или куда он там отправился.
Но цену он заплатил жестокую: большущий клюв инопланетный гадины алел подтёками подсыхающей земной крови.
Израненный монстр быстро терял силы, но всё ещё был смертельно опасен. Будро вскочил и поплёлся к пещере. До крови закусив губу, не думая о том, во что может превратиться покалеченная нога. Позади раздался возмущённый булькающий рык - и он невольно ускорил шаг, рискуя доконать голень.
Будро уже слышал шумное дыхание "крокодиломногоножки" и стало очевидно, что она его нагонит, если не прибавить ходу. А до пещеры - совсем чуть-чуть... Землянин вспомнил свой опыт в джунглях, бухнулся на колени и пополз на четвереньках. Боже правый! Как же он раньше-то не додумался: стало заметно легче и даже скорости чуток прибавилось.
Как только Будро ступил в тень пещеры, позади что-то щёлкнуло. Он обернулся - животное, пошатываясь, замерло на месте, словно выключилось, затем грузно распласталось на земле. Буквально в паре десятков метров от него. Он сделал это - финиш. Можно больше ничего не бояться.
Майор кое-как привстал на одной ноге, прислонившись к скале, отряхнулся. О твари он тут же забыл и вошёл в пещеру.
Левитирующие шары, неотступно следовавшие за землянином, отстали и куда-то пропали, но его это не интересовало. Для него не существовало уже ничего, кроме предвкушения великого открытия. Дрожь нетерпения сливалась с медленно утихающей адреналиновой тряской.
Сглотнув пересохшим горлом, Ченс вошёл в широкий коридор с округлым сводом, украшенный замысловатой лепниной. Слабое синеватое освещение ниспадало с поочерёдно включающихся по мере продвижения светящихся дуг на сводчатом потолке. В этом свете картины каких-то фантастических баталий приобретали зловещий смысл.
Волоча ногу, Будро брёл через коридор и сгорал от нетерпения, желая видеть то, чего ради погибло десять отличных бойцов, пожертвовал собой Иван Драго. Только что-то по-настоящему великое могло стать оправданием. Ему нужно было чудо и он молил бога, чтобы оно состоялось.
Будро выбрел в огромный, абсолютно круглый зал под высоким куполом, в центре которого сиял мощный светильник, настоящее солнце. Светило оно не так уж ярко, как показалось поначалу, это был приглушённый марсианский свет, но после пасмурного нутряного мира астероида и полумрака коридора он выглядел чертовски тёплым и радовал глаз.
Попривыкнув к свету, ошарашенный Будро заметил, что вдоль стены стоят марсиане. Тысячи. В больших нишах в три ряда друг над другом. Осознав, что в тех позах, в которых они замерли, долго стоять невозможно, майор определил, что это статуи. Как в Колизее. Только там они с внешней стороны. Присмотревшись к ближайшим, он понял, что это даже не статуи, а голограммы высочайшего качества.
Все в полный рост, метра два. Где-то парные, иногда тройками, но чаще всего - одиночные. Кожа у большинства светло-жёлтая, но есть зеленоватые и даже коричневатые. Массивные головы с мощными лбами, под которыми прятались четыре фасеточных глаза, пуговки, лишённые какого-либо выражения, смотрящие не поймёшь куда. Округлые рты с махонькими зубками и парой коротких, видимо, уже атрофирующихся жвал по бокам, обычно приоткрыты. Атлетические фигуры с длинными силовыми и миниатюрными вспомогательными руками под ними засняты чаще всего в моменты какой-то схватки. Кадры очень эффектные, героические. Кто-то целится из арбалета, другой отбивается топором от жуткой змееподобной твари, а вот два молодца схватились с уже знакомым "пауком"...
Землянин пробежался взглядом по рядам "статуй" и заметил, что вдали самый верхний ряд не завершён. Логика подсказывала: там находился последний снимок. Ещё не понимая толком, что он надеется найти, Будро направился туда.
По дороге он выискивал взглядом какие-нибудь двери, зев другого тоннеля - всё, что угодно, что походило бы на путь к заветному сокровищу. Ничего.
На полпути он отвлёкся от поисков, бросил взгляд на уже различимый последний силуэт в незавершённом ряду и замер, холодея. Это была его собственная голография, сделанная в момент схватки с одним из "пауков".
Что же здесь такое, чёрт возьми?
Будро уже догадывался, хотя подсознательно в панике гнал от себя страшное открытие. Оно сковывало волю и плющило отчаянием. Невозможно было поверить, что земляне так глупо ошибались и не понимали сути до самого последнего момента.
Только теперь Ченс обратил внимание, что снизу и сверху на портретах видны были блёклые иероглифы, которые вспыхивали золотом, если смотреть на них под прямым углом. Он доковылял до своей "статуи", потянулся в карман куртки за словариком, полученным у подполковника Уилсона перед отправкой на задание, но замер, так и не достав. Нижнее и верхнее левое сочетание пунктиров, скобочек, точек и слэшей ему ничего не говорило. Но правую верхнюю комбинацию он помнил без словаря.
Этот иероглиф переводился в зависимости от контекста как "могучий", "великий" и... "победитель".