Илья понял, что упал. Он услышал, как Серый с Димоном, торжествуя, перешли на прыжки. Их силуэты быстро делались того же громадного размера, какими Илья увидел их впервые на фоне автостоянки «Фурора». Конец!
В голове Ильи моментально пронесся ряд отрывочных картинок. Такое всегда бывает, когда герой оказывается на волосок от гибели. Илья видел в детстве по телевизору много фильмов и знал, что теперь перед ним обязаны мелькнуть лучшие минуты жизни – первый бал, букет ландышей, родная природа. В случае Ильи сгодилась бы заслуженная тройка по физике или соседка Нина Борисовна, загорающая на своем балконе, этажом ниже, в розовом нижнем белье.
Однако почему-то его видения оказались иными. Он касались исключительно будущего и были кошмарны. Ему рисовались неминучие тумаки и пинки, бешеный гнев Алима Петровича, ментовка, идиотские показания Димона и Серого, нелепый приговор и клетка в зале суда, похожая на те, какими в цирке ограждают зрителей от хищников. Даже тигриный рык в ту минуту послышался Илье. Рык не растаял и тогда, когда вспомнилось, что тигров поблизости быть не может, – он только набрал силу и перешел в рев.
– Ай! Серый! – совсем недалеко засипел Димон. – Что за…? Ой!
– Говорил, ну его на… а ты! – взвизгнул и Серый. – Линяем!
– А бабки?
– Какие на… бабки! – отвечал Серый.
Димон снова ойкнул басом, затрещал кустами.
Топот чудовищных ботинок двух жадных друзей стал тише, зато крики громче и беспорядочней.
Илья приподнялся на локте и повернул голову в сторону криков. Серого и Димона он увидел чуть в стороне, на ближайшей детской площадке. В свете единственной лампы, обреченно склонившейся с высоченного фонарного столба, двое бывших преследователей бегали кругами, тяжело оступаясь в сыром песке. За ними носилось что-то невероятно проворное, большое, черное. Оно норовило ткнуться жертве сзади в штаны. Немного придя в себя, Илья сообразил, что черное – это собака.
– Снарк! Ко мне! Ко мне! – на комарино-тон-кой ноте зазвенел чей-то голосок.
Эти призывы, кажется, раздавались и раньше, но не были слышны за собачьим ревом и воплями Димона и Серого.
Разохотившийся Снарк не спешил выполнять команду и еще некоторое время гонял несчастных вдоль дворовой песочницы и шведской стенки. Он стал отставать, только когда все трое вдоволь напрыгались. Наверное, ему просто сделалось скучно.
Димон с Серым улучили момент и растворились в темноте. Снарк спокойной рысцой покинул поле боя и прибыл на аллею. Илья уже стоял на ногах – бежать и даже идти он не решался.
Снарк спокойно подошел к Илье, обнюхал его колени. Затем пес привстал и положил на грудь спасенному такие тяжелые лапы, что тот покачнулся от неожиданности. Громадный горячий язык быстро накрыл Илье пол-лица. Стало очень больно, и Илья понял, что основательно ссадил подбородок.
Не убирая лап, пес спокойно глядел Илье куда-то в переносицу. Морда у Снарка оказалась громаднее, чем можно было предположить, глядя на нее издали, и походила на ящик. Крупный нос поблескивал в свете звезд. Небольшие глазки Снарка были расставлены невероятно широко, и от этого его морда выражала нечто неопределенное, но очень сложное. Такую мину человеческими словами описать нельзя, поскольку она встречается только у собак.
– Вы сильно ушиблись? Идти сможете? – спросил тоненький голосок.
Снарк снял лапы с груди Ильи, позволив тому обернуться и увидеть девчонку ничтожного школьного возраста – лет, скорее всего, одиннадцати. После того как сам Илья вырос, он перестал разбираться, сколько лет может быть таким малявкам. Поэтому хозяйку Снарка он мысленно отправил в пятый класс. Да, что-то в этом роде: ножки-спички в кукольных джинсах, куртка с глупым светящимся зайцем на груди, помпон на шапочке. О чем с такой говорить!
Илья потер друг о дружку грязные сбитые ладони, отряхнул штаны.
– Я цел, – сказал он небрежно и успокоительно. – Это твоя собака?
– Моя. Снарк.
– И какой она породы?
– Ротвейлер. Ему четыре года. А почему за вами гнались?
Илья задумался. Разумно ответить на этот вопрос было сложно.
– Сам не знаю, – признался он.
Почему Серый с Димоном припустили за ним по аллее, объяснить было некому – преследователи сбежали. А зачем он сам бросился от них наутек? Неизвестно! Все началось с происшествия на парковке. А там что, собственно, было? Кажется, тоже ничего серьезного – что-то вроде доморощенного новогоднего фейерверка. Илье даже показалось, что трое героев на крыльце упали еще до шума и дыма. Да, они упали, как подкошенные! Первым свалился Леха, на него от ловкой подсечки Тазита рухнул Алим Петрович, а уж сверху – сам Тазит. Своим крепким широким телом Тазит полностью накрыл Алима Петровича. Когда хозяин высунул было наружу свою лысую голову, чтобы хлебнуть воздуху, Тазит быстро затолкал ее под себя.