Феликс отвернулся и перезарядил свое оружие. Стоя спиной к парапету, он мог видеть внутренний двор. Живая цепочка из женщин и детей передавала ведра из бочек с дождевой водой к объятым огнем домам, безуспешно борясь с распространяющимся пламенем. Он увидел, как одна старушка упала, а остальные вздрогнули, когда рядом с ними черным дождем посыпались стрелы.
Феликс повернулся и выстрелил снова, но промахнулся. Ночь была полна звуков. Крики умирающих, завывание волков, смертельный шепот разрывающих воздух стрел и арбалетных болтов. Он слышал счастливое пение Готрека на гномьем языке и где-то далеко — сухой металлический голос барона, отдающего приказания. Собаки лаяли, лошади испуганно ржали, дети кричали. Феликс мечтал лишиться слуха.
Он услышал царапанье когтей по дереву рядом с собой и вскочил на ноги. Взглянув через парапет, он похолодел. Прямо под собой он увидел челюсти волка. Зверь перепрыгнул через ров, избегнув острых кольев, на которых висели тела его менее удачливых собратьев.
Он почувствовал тяжелое дыхание волка, увидел, как всадник упрямо вцепился в готовящееся к новому прыжку животное. Феликс выпустил новый заряд из арбалета. Волк упал с пронзенной грудью. Его всадник скатился с него и поспешно исчез в ночи.
Феликс увидел, как в смотровую башню, встав на плечи Готрека, карабкается госпожа Винтер. Он надеялся, что ей удастся что-нибудь сделать. В завывающем хаосе ночи было невозможно перемолвиться с кем-нибудь словом, но Феликс и так чувствовал, что у защитников дела плохи. Ров был заполнен телами нападавших, но и защитники, несмотря на прикрывавший их парапет, падали под непрерывным обстрелом один за другим.
Когда Феликс выглянул снова, то увидел группу тяжеловооруженных орков, несших остроконечный деревянный таран. Они рысцой направлялись к воротам. Арбалетные стрелы сразили некоторых из них, но остальные укрылись за щитами бежавших рядом с ними воинов. Он услышал громкий звук удара бревна в ворота.
Феликс выхватил свой меч, готовясь прыгнуть во двор и защищать вход. Если ворота не выдержат, то единственное что он может сделать, так это дорого продать свою жизнь. Число противников намного превосходило их собственные силы — долго не продержаться. Он почувствовал, как страх переворачивает его нутро. Ягер мог лишь надеяться, что Кирстен была в безопасности.
Раздался спокойный, чистый голос госпожи Винтер. Она пела, как священник на молитве. Затем вспыхнул свет. Яркий синий луч сверкнул в ночи. Воздух наполнился озоном. Волоски на шее Феликса вновь зашевелились. Он видел, как свет вонзился в несущих таран орков, услышал их крики. Кто-то отскочил назад, прыгая как шут и роняя оружие. Враги падали на землю, их тела тлели. Отвратительный запах горелого мяса наполнил воздух.
Вновь и вновь обрушивался огонь. Волки испуганно завыли, ослабел шквал стрел, усилился тошнотворный запах. Феликс взглянул на госпожу Винтер. Ее лицо было мрачным и бледным, а волосы встали дыбом. Когда на ее лице отражались белые и синие вспышки в ночи, она казалась настоящим демоном. Он никогда не подозревал, что человек может обладать такой силой.
Наездники на волках и орки спешно отступили, завывая от ужаса, стремясь выбраться из-под этих молний. Феликс почувствовал облегчение. Затем вдалеке он заметил луч света.
Он вперился в темноту и увидел старого зеленокожего шамана. Красный нимб сиял вокруг его черепа, подсвечивая колпак из волчьей шкуры и костяной посох, который он держал в узловатой, когтистой руке. Луч кровавого света вырвался из его головы и поразил госпожу Винтер.
Феликс увидел, как волшебница со стоном отступила назад. Готрек подскочил к ней, чтобы поддержать ее. Он видел гримасу боли, ее лицо стало похоже на бледную маску. Она стиснула зубы, нахмурила брови и, казалось, вступила в сверхъестественное соперничество со старым шаманом.
Волчьи всадники сгрудились вокруг своих самых смелых вожаков. Постепенно они начали возвращаться, хотя их новые атаки были уже не столь яростными. Ночная битва продолжалась.
В первых лучах рассвета Феликс подошел к Готреку, стоявшему рядом с Манфредом, Дитером и госпожой Винтер. Женщина выглядела так, как будто прошла через тяжелое испытание. Люди, собравшиеся вокруг нее, смотрели в ожидании.
— Как мы сражались? — спросил Феликс Готрека.
— Мы могли сражаться до тех пор, пока она была способна их сдерживать. Пока она могла вызвать свет. — Манфред посмотрел на Готрека и кивнул, соглашаясь.
С другой части двора послышался шум.