Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИН
ПОБЕДИТЕЛЬ ВСЕГДА ПРАВ
Глава 1
Сухой пыльный вечер вконец измотал огромный город. Но даже близкая ночь не сулила прохлады. Бетон, асфальт, чугунные ограды нагрелись так, что к ним страшно было прикоснуться. Ярко-желтое солнце, колеблющееся в мареве, зависло над горизонтом и, казалось, никогда больше не зайдет.
Даже на окраине Москвы, неподалеку от кольцевой дороги, жара ощущалась во всем ее ужасном великолепии. Немолодой мужчина, ничем не примечательный, ни на что особенное не претендующий, каких в Москве тысячи, сидел на лавочке на краю небольшого запущенного парка, спасаясь от лучей солнца в тени большого куста сирени. Редкие, давно не стриженные, начинающие седеть волосы, потухший взгляд почти бесцветных глаз, дешевая, неумело выстиранная куртка и в руках спасительная бутылка с холодным пивом.
Парк был как бы продолжением леса, растянувшегося за кольцевой дорогой, клином вторгшегося в город. С лавки открывался вид на череду бетонных восемнадцатиэтажных домов, выстроившихся один за другим вдоль широкой улицы.
Мужчине страстно хотелось выпить пива, не отрываясь от горлышка, всю бутылку, до последней капли. Но он сдерживал себя, денег на вторую бутылку не хватило бы. Значит, приходилось растягивать удовольствие, принимать пиво микроскопическими дозами. Он бы с удовольствием выпил и чего-нибудь покрепче, несмотря на жару, но так далеко его мечты не простирались.
Люди проходили мимо по тротуару, не обращая внимания на одинокого пьяницу, расположившегося на скамейке недалеко от дороги. Приподняв бутылку, в которой оставалось еще немного пива, мужчина тяжело вздохнул. Больше развлечений на сегодняшний день не предвиделось. Немного спасала дальнозоркость: иногда в открытых окнах ему удавалось рассмотреть раздетых до белья женщин.
Опустив взгляд, выпивоха заметил остановившегося напротив него у самой кромки тротуара молодого парня: худого, испитого, с побитым оспой лицом. В одной руке тот держал полиэтиленовый пакет, набитый под завязку бутылками с пивом, а в другой сжимал что-то плоское, прямоугольное, упакованное в гофрированный картон и склеенное по периметру скотчем.
Парень невесело улыбнулся и подмигнул незнакомому мужчине. Не дождавшись вразумительного ответа, он ступил на траву и, даже не спрашивая разрешения, пристроился рядом на лавочке.
– Привет, – словно в пустоту произнес он и достал бутылку с пивом, ловко открыл ее о спинку лавки, выпил не отрываясь и после этого причмокнул языком. – Это ничего, что я так, сразу?
Мужчина пожал плечами. Пива в его бутылке оставалось на три глотка.
– Даже не знаю, как тебя зовут, – сказал парень, – но живем-то мы рядом, значит, соседи.
– Соседи, – согласился мужчина, поглядывая на полиэтиленовый пакет.
– Хочешь выпить холодненького? – расщедрился парень.
Жизнь приучила мужчину к тому, что халява редко доводит до добра, но сейчас ему вроде ничего не угрожало.
– Можно. Лень к магазину идти, – на всякий случай соврал он насчет своей финансовой состоятельности и завладел заветной бутылкой.
– Страшную вещь несу, – парень похлопал по гофрированному картону, – даже не знаю, как и объяснить. Страшная вещь.
– Чего это? – вяло поинтересовался мужчина, слизывая выступившую над горлышком пенную шапку.
– Мать, наверное, из дому выгонит. Она, как собака, нюхом почует, что я эту штуку снова домой притащил.
– Чего там у тебя? – уже с любопытством спросил мужчина.
Парень выглядел озабоченным и расстроенным.
– Зеркало, в которое покойники смотрелись. Посмотришь в него, и непременно беда случится. Я бы тебе показал, но оно заклеено.
– Спасибо, не надо, – мужчина чуть отодвинулся от парня, прикидывая, сумасшедший тот или ему просто голову напекло.
– Разбить хотел, – вздохнул парень, – но нельзя этого делать, покойники не простят. Они же в него смотрелись. Выбросил бы – тоже нельзя. Можно только потерять, – парень захихикал. – Я думал, что все устроил, неделю тому назад упаковал его, заклеил и к метро пошел. Цветы покупал. Положил на парапете возле цветочницы, пока она мне цветы заворачивала, взял букет и пошел. А зеркало оставил, думал, избавился навсегда. А оно меня снова нашло.
– Как это? – поинтересовался мужчина, почувствовав, что крепкое темное пиво потихоньку начинает его разбирать.
– Не знаю, уж такая это вещь. Сегодня шел из метро, а меня кто-то окликает. Смотрю, цветочница бежит, говорит: «Молодой человек, вы у меня свою вещь забыли», – и сует мне в руки мое же зеркало. Вижу, она его даже не распечатывала, не знала, что внутри, но чувствовала, наверное, как та собака.
– Я бы распечатал, – мечтательно проговорил мужчина, – вдруг деньги внутри?
– Вот так оно ко мне и вернулось. Может, тебе показать?
– Не надо, – мужчина зажал бутылку между ног и принялся прикуривать дешевую плоскую сигарету.
– Я даже не знаю, внутри оно или нет. Конечно же там, – ощупывая картонку, проговорил парень. – Гадалке какой-нибудь продам, они такие вещи любят.
Раздался звук отрываемой клейкой ленты. Мужчина решил не смотреть на парня: вдруг увидит свое отражение в чертовом зеркале, которое приносит владельцу одни несчастья.
Парень заглянул под картонку и вздохнул:
– Целой, черт его не возьмет!
Он до половины вытащил обрамленное простой деревянной рамочкой зеркало и заглянул в него. Там отражался кусок выцветшего грязного неба и верх многоэтажного дома. На самом краю бетонной стены он увидел три фигурки. Три худенькие девочки стояли взявшись за руки. От удивления парень раскрыл рот. Все три девчушки были абсолютно голыми. Он мелко потряс головой, думая, что ему мерещится.
И тут девочки присели, словно собирались прыгнуть с крыши. Зеркало задрожало в руках парня, в нем теперь отражалось только небо. Он вскинул голову и не сразу понял, какой из домов увидел в зеркале.
– Там бабы на крыше голые! – дрожащим голосом проговорил Он, показывая рукой на жилой массив.
Мужчина живо заинтересовался, но сколько ни вглядывался, ничего достойного внимания не видел.
– Нету никого.
– Точно тебе говорю, три бабы совсем молодые, девочки еще, голые на крыше стояли, вроде как прыгать собрались…
– И что?
– Исчезли.
– Спрыгнули?
– Нет. Пропали.
– Такого не бывает. Парень пожал плечами.
«Сумасшедший, – подумал мужчина, – ей-богу, сумасшедший! Ерунду всякую про зеркало нес.»
– Я их тут видел! – парень попытался сунуть под нос мужчины зеркало, но тот замахал руками, расплескивая недопитое пиво, вскочил с лавки и побежал к улице.
«Может, они и в самом деле спрыгнули? – подумал парень. – Почему я не слышал крика? Почему сейчас никто шум не поднимает? – он всматривался в дома, но нигде оживления не наблюдалось. – Чертово зеркало! Гадалке продам!»
Парень поднялся и, склонившись под тяжестью мешка с бутылками, побрел к жилому массиву.
– Этот дом, что ли? – говорил он сам себе, стоя у высокой бетонной башни.
Сумерки уже сгущались. Из оцепенения его вывел сигнал машины, нетерпеливый и наглый. Парень отскочил в сторону и мимо него пронесся микроавтобус «хонда».
Солнце, уже добравшееся до зенита, предвещало горячий изнуряющий вечер, когда практически невозможно работать, когда все мысли – лишь о прохладной воде реки, о холодном пиве, а у людей искушенных в ушах сам собой возникает гул несуществующего кондиционера.
Микроавтобус «хонда» стоял на окраине Москвы, на одной из дворовых стоянок. Это совсем маленькая компактная машинка, без всяких наворотов, кондиционера здесь нет и помину, поэтому обе раздвижные дверцы были распахнуты. Но даже ветер, продувавший салон, не приносил облегчения, жесть кузова раскалилась под солнцем так, что, казалось, еще немного, и краска пойдет пузырями.
В салоне сидели четверо мужчин: шофер, абсолютно безразличный ко всему происходящему, спиной к нему на откидном сиденье, широко разбросив ноги, – немолодой уже человек с седой шевелюрой и с умными глазами, одним словом, породистый, привыкший в этой жизни занимать много места. Звали его Роман Сагалович. Напротив него, скромно положив руки на колени, сидел Иван Карманов, неброский, но тоже породистый. На заднем сиденье, уронив голову на телевизионную камеру, дремал мужчина лет тридцати. Его в этой компании называли просто Пашей, большего он не заслужил.