Они обе вновь повздыхали. Худшего выбора и быть не могло! Помощник придворного чародея, пан Киржислав Бурович, один из тех, кто занимался отбором невест для Его Величества, слыл человеком прямым, болеющим за дело и правду, милосердным и до одури честным, что исключало даже невинную взятку исключительно спокойствия ради, еще славился острым чувством справедливости, на котором, умеючи, можно было играть. Не было и новостью также, что особливую слабость он имеет к сирым да убогим по характеру девицам, всячески обиженным судьбой и разными злобными родственничками, непонятно почему считая оных более чистыми и светлыми душою, и именно их в первую очередь станет рекомендовать ко двору Его Величества.
– Скорее уж феей-крестной, – хихикнула Ванилла, вспомнив старую сказку, и они обе дружно рассмеялись.
– Да уж, поставили бы пана Гората, легко было бы во дворец попасть, – с сожаление произнесла Флориция, доставая серебряными щипчиками кусок бурого сахара. – Он за золото собственных ног не пожалеет. Отписать ему какое поместье в деревне, с доходом – и ты бы первой на золотой тройке во дворец помчала… Кстати, имей его ввиду – человек надежный, и за малую монетку скорее удавится, чем выдаст. Но и продать легко сможет, так что лучше найти еще что-то на него, понадежнее.
– Поняла. А вот…
– Что здесь происходит!? – Уже громче рявкнул Викрам. Сообразив, что никто его любимицу-дочку и не думал обижать, он с грохотом отодвинул стул, и присел к столику, нервным движением схватив сдобную плюшку с серебряного блюда.
Женщины неуверенно переглянулись, и Ванилла вопросительно приподняла бровь.
– Не смотри на меня так, – проворчала Флориция, изящно размешивая сахар крошечной ложечкой. – Депеша из королевского дворца сегодня пришла, сегодня все и устроили. Завтра уже поздно будет, сама понимаешь, слухи пойдут – не остановишь. И без того уже второй месяц всем семейством в столичной духоте сидим, вместо того, чтобы в Озерном краю наслаждаться прохладой и приемами.
– Это не твоя вина, – кисло улыбнулась падчерица, и повернулась к отцу, – Батюшка, – почти торжественно начала она. – Ты помнишь, о чем я тебе говорила с самого раннего детства, еще когда ты не банковским делом заправлял, а обозы в Кальварию с шелком поддельным гонял?
– Эта фантазия твоя, что принцессой быть хочешь? Помню, а как же ж, – слегка подуспокоился пан Белиш, перестав давиться плюшкой. – Все девочки о принце мечтают, хотя, признаться, ты меня поразила, то и дело выпрашивая, то цветочек аленький, то Финиста Ясного Сокола, а то и вовсе щуку хулительную, выдумщица.
– Странно, что тебя щука насторожила, а не сказочный перевертыш на всю голову ударенный, но да не будем о том. Ты же помнишь, пана Ярогнева, что в Знатном совете пятнадцатый год заседает?
– Конечно. Кто по-твоему тот шелк мне поставлял? Друг мои старый, то бишь...
– Знаю, что он. Так вот, попросили мы его об услуге малой – королю, как тот о желании жениться заговорит, идею подкинуть – отбор невест устроить, как иногда в Ратлии делают, с девицами достойными из полезный семейств не ниже высшего купеческого сословия, к которому мы и принадлежим. Ну и по остальным параметрам подбирать, в которые угадай, кто вписывается?
– Ты, что ли? – охнул Викрам, хватаясь за сердце. – Да ты что, Ванилька!? Ты думаешь, куда лезешь!? Это же гадюшник, там такие звери сидят, что сожрут – не подавятся! Да знаешь ли ты, что графских и прочих знатных дочек в малолетства учат как интриги плести да коварству несусветному!? Ты же у меня – цветочек алень.., тьфу, беленький, пропадешь! Не пущу!
«А вот и завязка», – меланходично подумала Флоренция, прислушиваясь к звукам за дверью. Судя по всему, кто-то уже несколько минут неуверенно толкался под дверью и тяжко вздыхал, жалея «сиротку», и оттягивая момент исполнения приказа принести розги. Между тем, скандал за столом набирал обороты, что дочь, что отец гнули свою позицию, не желая прислушиваться к оппоненту. Как же невовремя супруг любимый из банка приехал, чтоб его бесы за усы всю дорогу до Восточного Ивверата дергали!
– Слово мое твердое! – Ярился Викрам, и пока Ванилька, ввиду неопытности пыталась ему возразить, мачеха спокойно ждала, когда утихнет буря. Мужики они как – поорут, гнев да возмущения выплеснут, и только после способны слову женскому, мудрому, внимать. Не раньше. Надо бы Ванилле потом подсказать, но ведь привыкла девка, что отец ей всегда потакает, не ожидала такого отпора.