– А я все равно пойду! И буду участвовать! И королевой стану! Ты… Ты не остановишь меня! – Совсем как маленькая, топнула ножной в изящной голубой туфельке, Ванилла. Зря. Слишком торопится с развязкой, зря.
– Я не остановлю!? Да я сей же час кликну слуг, да прикажу тебя на хлеб и воду в светлице заточить за все время, что игрища эти бесстыдные идут! Эй, охра…
И тут падчерица сделала единственно, что сейчас было уместно. То самое, которое способно заставить брызжущего слюною папеньку мгновенно выкинуть белый флаг и признав капитуляцию, разрешить дочурке даже прокатиться верхом на Ларуме, только б прекратила.
Она заплакала.
Разрыдалась, смахивая похожие на алмазы, крупные слезы. Они падали прямо на светлое воздушное платье, оставляя некрасивые следы на ткани, но участникам было явно не до этого.
«Началось», – удовлетворенно подумала мачеха, с гордостью глядя на даже не покрасневшую под градом слез падчерицу, и поспешила ей подыграть.
– Ты что творишь, муж мой! – Не забыл аккуратно отложить чашечку с недопитым кофе, и стряхнуть с пальцев крошки, набросилась она на Викрама – Да как тебе не стыдно девке крылья вот так брать, да одним махом обрезать, душу ее молодую обидой незаслуженной чернить! Да неужели ты думаешь, что ее одну бы оставили во дворце царском?! Что не помогли бы советом, делом и информацией актуальной!?
– Я… – растерянно произнес пан Белиш, кидаясь к безутешной дочери, и прижимая руку к груди. Сердце ныло и изводилось в беспокойстве – ох не к добру. Не к добру это все они затеяли!
– А ты бы при дочери-королеве где бы оказался, а? – Бросила она пробный камень в другую сторону. – Ты уже который год никак не пробьешься в Ратлию, чьи чванливые дельцы только с титулованными посланниками дело имеют, или на Хим, где чародеи живут? А королевскому тестю любой из них рад будет! И Мариэль ее графенок тут же руку и сердце предложит, вместо того, чтобы порог обивать да голову морочить, да и Аннабелле мужа хорошего найдем, а не из купцов!
– Чем это тебе купцы не угодили? – Сдаваясь, но все еще хмуро спросил Викрам, поглаживая белокурую головку притихшей и явно подслушивающей дочери огромной рукой. – Чай не попрошайки, а честные люди. Ну... Относительно честные. Вот, к примеру, Талмей, торговец рыбой…
– Это от которого за версту тухляком воняет? И думать забудь! – рассердилась Флориция, но тут же взяла себя в руки. – Пойми, муж мой, от того, за кого Ванилла замуж пойдет, и прочих наших детей судьба зависит! – Машинально положила она ладонь на тонкую талию, что не укрылось от внимания мужа.
– Ты…
– Не сейчас! – Шикнула она, кивая на падчерицу. – И потом, может не пройдет она отбор, приедет домой, подыщем ей другого мужа… Но мечту исполнить она обязана попробовать!
– Это она-то не пройдет!? – Возмутился Викрам. – Так, Ванилька, я передумал! Найди самое красивое платье, самые дорогие украшения, но чтобы покорила Его Величество, и не опозорила род наш славный своим проигрышем!
– Перипетия, – пробормотала Флориция, пока сияющая Ванилька с визгом повиснув на шее у батюшки, болтала ногами.
– Что? – отвлекся он.
– Говорю, не переживай, супруг мой. Пусть на сердце твоем будет легко и спокойно за дочерей наших. Ванилла без помощи не останется, все как по актам разыграем, будто в королевском театре.
– Знаю я, чем эти акты заканчиваются, – пробурчал он, ставя дочь за ноги, и вздохнул, поцеловал ее лоб – Совсем ты большая стала, дочка…
– Не грусти, батюшка, ничем плохим не закончится, – с улыбкой ответила она. – Завтра все начнется… Завтра мы разыграем вступление.
– А потом?
– Завязка, перелом, и...
– Катастрофа! – Перебил встревоженный отец. Сердце билось как сумасшедшее от беспокойство за кровиночку. Надо бы ромашки попить. Литров пять, чтоб наверняка, а то апоплексический удар еще хватит с такой-то кровичночкой...
– Это в драме. А обычно развязка, – фыркнула Ванилла, поглаживая отца по плечу. – Не думай о плохом, папа. Положись на нас.
– Но чтобы гонцов и голубей мне с вестями слали каждую декаду! Или того раньше!
Ванилла с мачехой тайком переглянулись и хмыкнули, каждая про себя. И все-таки, с паном Горатом было бы куда проще…
– Так значит?..
– Да.
– После стольких лет?
– Когда ты вернешься, это будет уже заметно.
Викрам нежно поцеловал жену в висок, помогая ей развязать шнуровку на платье. Молодость переоценивают, но сейчас он чувствовал себя молодым и влюбленным, словно и не было последних восьми лет в тщетных попытках.