Эйтель снова замолчал.
— Но теперь-то ты служишь не в Деберице? — не унимался Алекс.
— Теперь я работаю снабженцем в структуре ПВО Хемница. Не смотри, что у меня на плечах погоны гауптмана — подчиняюсь я нашему крайсляйтеру. Занимаюсь горючим, продовольствием, распределением теплой одежды, собранной населением в рамках «зимней помощи». Такая вот карьера. Хотя, сказать по правде, я легко отделался. Меня собирались отдать под суд.
— Как под суд? За что?
— За превышение полномочий.
Эйтель рассказал брату об отданном им приказе на взлет истребителей, о том, что его в тот же день арестовали, но начальник штаба, из личных ли симпатий к израненному летчику, или из каких-то иных соображений, сумел замять это дело. Эйтеля в срочном порядке по состоянию здоровья вывели из строевого состава Люфтваффе и отправили по месту жительства в распоряжение районного командования противовоздушной обороны города Хемница.
— Дойди эта история до Гитлера, и нашей с тобой встречи не было бы.
Они убрали со стола посуду, смели крошки, и Эйтель расстелил на нем карту города.
— Ладно, довольно воспоминаний. Вчера ты что-то тут доказывал, намекая на нашу тупость. Ты можешь предложить нечто конкретное? — Эйтель положил на городские кварталы свою ладонь. — Только учти, передвигать пушки нам никто не позволит. Максимум — пару батарей, и то лишь потому, что шеф здешней артиллерии мой хороший знакомый.
Алекс попросил у брата ножницы и лист бумаги. Он вырезал из листа небольшой прямоугольник, примерил его к контуру нанесенного на карту старого кавалерийского плаца, немного подправил и наложил на соответствующее место.
— Вот смотри, — он медленно пальцем передвинул белый прямоугольник в северо-западном направлении, — мы перемещаем плац сюда, километров на семь. Здесь совершенно такая же ориентация автобана и железнодорожного пути… Подожди… выслушай до конца. Я понимаю, ложные цели вы делали и раньше. Правда, максимум, на что вы способны, это зажечь огни имитации маркировки, которые у вас всегда получаются какими-то ненатуральными, выложенными словно по линейке. Я же предлагаю из светлого песка или светло-серой гранитной крошки отсыпать в этом месте прямоугольник размером сто на шестьдесят ярдов. Судя по карте, место здесь ровное, только срезать кусты бульдозером. Но перед этим, чтобы не засекла воздушная разведка, необходимо натянуть здесь на высоте, скажем, десяти метров плотную маскировочную сеть и все работы производить под ее покровом. Я видел такие сети сверху во Франции. Вы ими закрывали топливные склады и даже небольшие заводы. Сверху на них был нанесен рисунок городского квартала или сельского ландшафта. Ночью все это выглядело довольно убедительно. В нашем же случае достаточно простой весенней камуфляжной расцветки. Такую же сеть нужно приготовить и для настоящего плаца. Потом, когда начнется атака, перед самым подлетом первого маркировщика мы закрываем сетью настоящий плац и одновременно открываем ложный. Разведка, осветители и вообще все, кто прилетят раньше, увидят настоящий плац, оценят его расположение относительно городских кварталов и прочих ориентиров и убедятся, что все в порядке. Главный штурман отдает приказ патфиндерам, который, кстати, мы засекаем, прослушивая их частоты, и вот тут-то происходит подмена одной цели на другую. Не раньше и не позже. Здесь, — Алекс ткнул пальцем в белый квадратик, — мы ослепим их прожекторами и поставим заградительный огонь из всех видов оружия, включая простые пулеметы на зенитных штативах. Все будет выглядеть натурально: они будут атаковать, а мы — защищать пустое место. Времени на раздумья у пилотов «Москито» практически нет. Они пикируют с большой высоты до километра, видят одну-единственную цель, пусть и расположенную несколько в стороне, и помнят только что услышанный от главного штурмана приказ — что-то вроде: «Цель хорошо видна, приступайте к маркировке». Даже если командующий операцией в последний момент заметит неладное (а он, скорее всего, заметит), то сделать уже ни-че-го не сможет. Только внесет путаницу. Самым правильным в такой ситуация была бы отмена атаки, но на это нужно еще решиться. В итоге «следопыты» развесят «рождественские игрушки» над полянами и перелесками западнее городской черты. Примерно вот здесь, — Алекс показал на карте. — Сюда и упадут бомбы.