— Каким морем?!
Совершенно неожиданно взъярился Алексеев, даже глаза у генерал-адмирала загорелись нехорошим огоньком.
— У меня тут шесть новых броненосцев и столько же крейсеров. Полтора десятка «дестройеров», две канонерские лодки, минный заградитель. Да стоит адмиралу Ито Сукэюки хоть на немного приблизится, я его оставшуюся четверку быстренько на дно отправлю.
— Какому Ито?! А где Того — харакири что ли себе сделал?!
Фок несказанно удивился — подобного варианта он не ожидал, японский адмирал казался «бессмертным».
— Мои офицеры тут наскоро пленных опросили — погиб Хейхатиро Того в том бою, последним снарядом на куски разорвало, когда приказ на отход уже дал. Со всем штабом фугасом накрыло — руку с эполетом только нашли, все остальное в ошметки превратилось. Камимура Хиконодзе затонул вместе с «Идзумо», отказался покидать гибнущий крейсер.
— Ну да, что им оставалось делать — флот ведь почти целиком погиб, — Фок подытожил события. — Четырнадцать было, четыре осталось, девять потоплено, один сегодня трофеем стал. А так красиво — героическая смерть как последняя расписка в собственном бессилии. И виноватым тебя уже не сделают, и под суд павших не отдадут — а как дальше жить с таким немыслимым для любого самурая позором?!
— Хорошая традиция, только напрасная потеря опытных и отважных моряков. Хорошо, что я приказал в таких случаях командиров силой стаскивать с мостика, как с Бэром поступили — вот ему новый «Ослябя», почти готовый, только осваивай. Послезавтра экипаж из Порт-Артура на «Урале» доставят, будет им радости!
— Только команда «Рюрика» горюет…
— Будет им новый корабль, подождать три месяца надо.
Алексеев сделал шаг и встал рядом, хотя их никто и так слышать не мог — ветер относил слова в море.
— Пока ты спал после чая, ну и горазд ты его испивать, две радиограммы шифрованные пришли из Порт-Артура. Из Петербурга, от самодержца, — в последнем слове у Евгения Ивановича прорвался явственный сарказм, который он и не думал скрывать.
— С кайзером достигнуты договоренности, французы примкнули к демаршу. Вроде Англия согласилась «Шандуньский инцидент» «замять» без огласки, во всем обвинили погибшего адмирала. Какие-то преференции Лондон себе выторговал, раз меня заверили что «продажи» броненосцев Перу не будет. Их Германии продадут, а та передаст их нам, и тоже за определенные преференции, судя по всему.
— Войну объявлять не будут?
— Сразу с тремя державами даже самые упертые лорды, как ты любишь говорить, сражаться не станут. Будут искать союзников, тем более, лицо они сохранили. Не забывай, британцы первыми напали на нас и потопили «Ослябю». Эта «перекупка» своего рода компенсация нам за потерю — своеобразное извинение. Они могут себе это позволить — «у короля много»!
— А что с японцами?
— У них с Англией «морской союз», а Черногория и Маньчжурия флота не имеют как такового. Так что англичане в своей манере сделали упор на первое слово, и откажут японцам в прямой поддержке. Лорды и дельцы Сити станут подсчитывать убытки, и думать, как им возместить. Страну Восходящего Солнца ждут нелегкие времена, ты, главное, сейчас не оплошай!
— Сам понимаю, что раненого зверя добивать нужно. Без армии самураи совсем тихими станут, вменяемыми и склонными к диалогу! И никто им теперь не поможет!
Фок посмотрел на стоящие в углу гавани иностранные стационеры — французский и итальянские крейсера давно покинули Чемульпо, остался только британский «камушек», да американская канонерская лодка. Команды пока еще союзных Японии кораблей стояли на верхней палубе и пристально рассматривали высаживающиеся на берег русские войска, как год тому назад также взирали на прибывающих японских солдат…
Глава 39
— Наворотили дел, «отморозки»!
Сеул, похожий на маньчжурские города, произвел на Фока удручающее впечатление — на улицах валялись трупы, порой растерзанные в куски. И ничего тут не поделаешь — таковы местные традиции и нравы, помноженные на жуткую ненависть к японцам, что фактически оккупировали страну. Копилась бессильная злость, копилась и прорвалась столь чудовищным образом, залив все вокруг кровью.
Впрочем, японских солдат было убито относительно немного, гораздо больше растерзано местных коллаборационистов, что пригрелись под «крылышком» японских оккупантов. Вот они и попали первыми под «раздачу» — истребляли всех поголовно, вместе с семьями, восставшие никого не жалели, сводили счеты безжалостно и беспощадно.