-Хорошо, только сначала рецепт подпишите, потому что просыпаться налитой, как переспелый помидор, я уже не могу и утренний «туалет» у меня особых эмоций счастья и желания начать поскорей новый день не вызывает. Я торжественно клянусь, что пройду всех, но только когда смогу это сделать физически, а пока даже обычная работа даётся мне с огромным трудом… - глаза быстро наблюдали за тем, как мужская рука быстро ставит нужную подпись в бланке, а внутри все уже тихо ликовало - наконец, я буду снова ощущать себя человеком, а не кем-то ещё.
-В смысле? И как ты с такой симптоматикой собралась у меня рецепт просить? - его взгляд тут же строгими шагами переместился на блондинку, начиная вглядываться в ее лицо и тело, а вместе с тем и рецепт отправился в его стол, тут же возвращая на мое лицо не очень довольную гримасу.
-Так, кровь на хгч, и с результатами ко мне.
Такой запрос просто выбил меня из колеи, заставляя своё богатое воображение на долю секунды примерить на себя новый образ, но тут же мозг вновь включился в работу.
-Иван Николаевич, вы издеваетесь?! Какое хгч? Вы меня видели? Я пол года на опиуме сижу, причём на таких дозах, что там не то, что о беременности речи нет, я об овуляции и думать забыла!
-Марина Владимировна, все, закругляйся. Идёшь сдаёшь кровь, медсестра тебе без очереди возьмёт, и если все так, как ты мне утверждаешь, то приносишь чистое заключение, а в ответ получаешь свой рецепт.
Ещё почти 15 минут я пыталась спорить с ним, но после, просто назло ему, пошла и сдала эту чёртову кровь. Только вот спустя два часа, когда лист с результатами уже намокал в моих руках, в голове настолько переслало укладываться все происходящее, что мозг не выдержал. Перед глазами поплыло все, начиная от оконной рамы и заканчивая собственным кольцом на пальце, а уже через пару секунд мой затылок упал в уютные объятья кафельного пола прямо посреди коридора лаборатории.
========== Глава 17. Слезы, перекись и бинт. ==========
Глава Семнадцатая.
Слезы, перекись и бинт.
Когда чьи-то крепкие руки силой держали мой позвоночник на весу, чтобы хоть немного избавить мимоходящих пациентов и персонал от этой картины, от неприятных капель жидкости, стекавших по моему лицу, сквозь сознание щеки сжались в недовольной гримасе. Будто что-то мягкое оказалось под головой спустя уже пару секунд, а от того, что в нос ударил резкий запах нашатыря, глаза вовсе начали слезиться. Соленая жидкость хлынула из только что раскрывшихся век, а, когда вместе с тем сознание вернулось в голову окончательно, боль вновь напомнила о своём существовании в моем теле. Слезы уже полились сильнее, и сидевший рядом мужчина был немного удивлён этой картиной, если не больше.
-Так, Лен, ношпу давай внутривенно, и кт нам организуй, - из тумбы появились стопка сложённых аккуратно салфеток и флакончик перекиси, после чего уже мокрые бинты начали касаться лица девушки, оставляя за собой белую пену.
-Не надо кт… Морфина, ношпа не возьмёт… - каждое слово отражалось в голове огромным и громким эхом, вновь затуманивающим сознание.
-Цыц, я тут врач, - очередная повязка оказалась на ранке, которая все никак не представала кровоточить.
-А если будешь командовать, то зашью и рот, и твою красоту на лбу, причём огромными железными скобами.
Тем временем Леночка уже перетянула руку девушки жгутом, почти сразу попадая в лилово-синие вены. Взгляд мужчины хотел мельком проконтролировать ее работу, но вместо того брови собрались вместе.
-Лен, давай быстрее, и про кт не забудь.
Девушка кивнула, а шприц быстро опустел, оставляя на своём месте лишь кусок марли с дурным запахом.
-Не надо кт, Брагин, все в порядке. Пластырем заклей, что там, и я пойду, - несмотря на все то, что препятствовало любому, даже самому маленькому ее движение, упрямая девушка попыталась подняться, ну или, хотя бы, сесть на постели. Грубый локоть в тот же момент быстро упёрся в мягкий живот, который и без того начинал ныть, будь оно не ладно, а его пальцы даже не дёрнулись к бинта, продолжая перекисью прижигать края ранки.
-Нарочинская, твою мать! - иногда прикрикнуть на пациентов, чтобы у тех инстинкт самосохранения встал на место, было можно, и этот случай был как раз таким. Девушка строгим красным взглядом прожгла его лоб, в то время как её - расползался на части от жжения.
Пустые ампулы зазвенели в мусорном ведре, а медсестра только вышла из смотровой, прямо у дверей натыкаясь на местами влажный листок с каким-то заключением из лаборатории; тот тут же оказался в ее руках. Чёрные буквы, строго выводящие прекрасно знакомую фамилию на бланке, были отправлены на задний план, когда в глаза девушки бросилось заключение, на месте которого было сырое пятно ручного пота.
Тонкая ручка вновь вернулась на дверь, толкая ту в сторону, и быстрыми шагами она вновь добралась до койки.
-Олег Михайлович, тут… Вот, - зрачки Марины в тот же момент среагировали на звук, и в следующий же миг ее ладонь дернулась вперёд, пытаясь отобрать злосчастную бумажку у Олега. Увы, он оказался быстрее.
Поднявшись с места и ещё раз окинув Марину строгим взглядом, он повернул голову на Лену, которая по все ещё непонятным причинам стояла здесь, а не занимала очередь на кт. Он тут же улыбнулся, упираясь таким же взглядом в глаза медсестры, которая в ответ на этой захлопала ресницами.
-Леночка, а мы тут так и будем стоять и смотреть друг на друга. Пусть у нас Марина Владимировна лежит себе, отдыхает, сотрясение подождёт, да, свет мой ясный?
Она тихонько усмехнулась, а Олег следом вернулся к строгой гримасе, после чего и голос его отчасти перешёл на крик.
-Бегом на кт очередь занимать!
Она, кажется, бегом выбежала из смотровой, а за пару движений руками, он развернул лист, который все ещё лежащая на кушетке Марина вновь пыталась отобрать.
-Отдай, - в очередной раз замахиваясь и пытаясь забрать лист из его рук, она даже умудрилась подняться, но в следующий же миг её запястье оказалось пережато крепкой мужской ладонью, а в губы впился его горячий и мягкий рот.
Стоять было до боли тяжело, ладонь почти сразу начала белеть и холодеть, но он, черт такой, настолько сильно пытался меня успокоить, что даже такие мелкие неприятности отошли на задний план. Кажется, он теперь точно знал, как меня успокоить и обезвредить. Да ещё и умело пользовался этим…
-Отдай, - находя в себе силы, я положила конец этому театру абсурда; мои лёгкие тут же начали пытаться восполнить запасы воздуха, ну а ладонь наивно бросилась вперёд, в надежде, что на этот раз попытка будет удачной.
Не успели даже кончики пальцев коснуться листа, как мужчина вытянул руку в абсолютно противоположную сторону, обряжая свой взгляд туда же. Огромный камень тогда будто придавил меня, и то ли от страха, а может от чего ещё, я вцепилась пальцами в его халат, резко дергая того на себя, но на мои действия он уже не реагировал.
-Ты вообще в курсе, что тут восьмая неделя, если не больше? - он вновь взглянул на девушку, которая ещё раз прямо здесь и сейчас сгорала одновременно от стыда и боли. Губы сжались в тонкую линию, а она ещё раз вытянула ладонь вперёд, наконец забирая у Олега этот злосчастный лист.
-Это не твоё дело… - мужская рука, что так и продолжала сдавливать худое запястье, начала холодеть. Буркнув что-то себе под нос, Марина попыталась выбраться из его объятий и, наверняка к ее же удивлению, это вышло. Пара быстрых шагов разделила их тела между собой двумя метрами, а он даже не обернулся назад, пытаясь ее остановить.
Потирая свободной ладонью кожу, все ещё хранившую его аромат, следы сильных пальцев и тепло, она с прищуром бросила взгляд на отражение широкой спины в шкафчике с препаратами. Где-то внутри меня начал рождаться стыд, но тут же и быстро пропал, позволяя моей голове все-таки обернуться.
-Не переживай, я сделаю аборт.
-Сядь, - он так и продолжала стоять на месте, но широкие ладони в один момент накрыли его лицо. Глаза накрылись тонкой плёнкой век, а она, которая прежде рвалась сбежать отсюда, тихо и осторожно вернулась обратно. Также беззвучно ее тело село на кушетку, а Брагин так и продолжал молчать.