Естественно, на практике помещики часто оправдывали жестокое обращение бунтами или другими правонарушениями, но парочка показательных процессов достаточно ясно продемонстрировала направление мысли власти. Крепостное право уничтожено не было, но формы его значительно смягчились. Улучшилось и упрочилось имущественное положение крестьянина. Право покидать одно поместье и переходить в другое давало ему возможность переменить слишком тяжелые условия жизни на более легкие. Помещик со своей стороны почувствовал тесную связь собственного благосостояния с довольством своих крестьян.
Были и проблемы. Мелкие имения нередко разорялись, богатые стремились привлечь рабочие руки, давая дополнительные льготы. Ничего ужасного. Дополнительный дворянский контингент, не из скуки, а по необходимости идущий на службу в армию и всевозможные канцелярии. Кто-то и с купечеством сроднится либо сам подастся в предприниматели или на жалованье к солидным людям. К лучшему или худшему — можно выяснить разве что через пару поколений. По мне, важно стремиться ускорить процесс разложения дворянского сословия, всеми силами содействовать его обезземеливанию и срастанию с буржуазией.
— Возвращаясь к распорядку ее императорского величества… Поработав часок-другой в одиночестве, звала служанок и одевалась. Легкий завтрак, и она звонила в колокольчик, чтобы стоявший у дверей дежурный камердинер пригласил приехавших чиновников.
— Почему не в спальне?
Специально для утренних приемов при многих дворах существовали парадные спальни, в которых никто никогда не спал. Одна сплошная видимость.
— А назло французам. Обычай принимать должностных лиц в королевской опочивальне пришел из Парижа. Не любила Анна австрийцев и галлов. Иногда это даже влияло на суждения и решения. Впрочем, и англичан с пруссаками не особо. Хотя правильней сказать, отношение распространялось на монархов и их ближний круг. К простому народу претензий не имела. Но те и не решали ничего. Так о чем я? А… Должностные лица заранее знали время своего доклада и загодя собирались в уборной, ожидая вызова. Военные непременно согласно регламенту в мундирах. У многих должностей имелись собственные приемные дни. Для генерал-прокурора Сената — понедельник и четверг. В среду — обер-прокурор Синода, и так далее. В случае важных и неотложных дел любой из соответствующего уровня чиновников имел право приехать в любое время. Тебе еще не надоело?
— Нет!
— А тогда какое отношение к моей биографии имеет Анна с ее распорядком дня?
— Но это же все важно!
— И можно без труда найти в журнале посещений, коий вели на постоянной основе ее статс-секретари.
— Еще не так давно мне представлялось, — сказала Софья, — что написать твою биографию достаточно просто. Берешь по годам и начинаешь излагать подробности. Все неясное легко уточнить. Причем у объекта лично.
Я невольно хмыкнул. Субъекта, на самом деле. Или это я по привычке в очередной раз путаю?
— А ведь все не так. Как принялась копаться, задумалась: человека даже близко знакомого не так просто понять без знания обстановки. Личные побуждения могут серьезно не совпадать. Опыт у нас разный. Как Юрка сказал, он сын фельдмаршала, а не крестьянина. Никогда не сумеет повторить путь отца.
И не надо, подумал я. Ни одному из своих детей не пожелаю всю жизнь врать окружающим и даже в постели с любимой женщиной бояться лишнее сказать. Он стервец большой, да не старается изображать правильное поведение с постной рожей. А мне приходилось.
— И мне кажется, лишения, перенесенные в детстве, побуждают с невиданным упорством преодолевать трудности и создавать нечто новое либо усовершенствовать старое. Преуспевая в своем деле, «выскочка» доказывает себе и окружающим собственную состоятельность и завоевывает уважение. Материальное благополучие играет второстепенную роль.
— Браво! — Я демонстративно поаплодировал. Похоже, она самостоятельно изобрела психологию. Уже и травмы детства всплыли. Фрейд вроде в конце девятнадцатого века жил. Прогресс! Не без моих усилий, но заметный. Нечто такое вставит в книжку, и непременно найдутся обратившие внимание на идею. — Сама жизнь приучает «выскочек» к нарушению общепринятых норм поведения. И они невольно становятся восприимчивы к новым идеям и информации и легко перестраиваются сообразно новым обстоятельствам. В самую точку!