— Теперь, когда я перешел на полный рабочий день, не поговорить ли нам об окладе?
— Что ты предпочитаешь: то, что мы тебе платим сейчас, или то, чего ты заслуживаешь? — спросил Кинг.
— То, что вы мне платите. Спасибо и на этом, — ответил Дэвид.
Билл Робинсон сказал Тренту Джонсу:
— Есть кое-что обнадеживающее. Стаб Кук уже зол на Кинга. Он бесится из-за того, что Кинг относится к нему не так, как к Каллигену, бывшему управляющему. — Билл ухмыльнулся. — Впрочем, я Кинга не виню. Стаб зануда и плохой работник. Недаром он не выдвинулся в корпорации. Если мы перехватим эту клиентуру, нужно будет прежде всего убрать Кука, пока он не разорил фирму.
— Значит, он будет рад подложить Кингу свинью?
— Да. И к тому же его злит, что Куган и Кинг загребают такие деньги, а он сидит на одном жалованье. Завтра он приезжает из Грин-Арбора. Он намерен закрыть детройтскую контору Уэйкмена, чтобы сократить расходы.
— Надо действовать осторожно, — сказал Трент. — Если мы его раззадорим, он может не остановиться на полпути и решит обойтись вообще без посредников.
— Здесь-то нам и пригодится Дэви.
— Почему именно Дэви?
— Стаб на него молится. Мы должны заполучить Дэви.
— Жаль! Ведь тогда прибыль придется делить на троих. Что ж, надо, так надо. Во всяком случае, вначале.
Билл Робинсон сказал:
— Трент, я хочу, чтобы мы с вами подписали контракт. Ясный и точный. Без всяких недомолвок.
— Но это же будет улика!
— Как ни печально, но мне нужен контракт.
— Ладно, Билл. Будь по-вашему.
Билл Робинсон пришел к Кингу Смиту и спросил:
— Можно с вами поговорить?
— О чем, Билл?
— О деньгах.
— Но ведь вы получаете немало. Или, по-вашему, недостаточно, Билл? — медленно сказал Кинг.
— Я не говорю, что это несправедливо, но все же чертовски трудно перебиваться от получки до получки.
— Как же вы жили раньше, когда получали вдвое меньше?
— Тогда у нас были деньги, которые Коре оставила мать. Теперь они кончились.
— Билл, каждые полгода вы получаете прибавку. У вас здесь хорошие перспективы, и работаете вы хорошо. Вот когда вы вложите в это дело столько сил, сколько мы с Куганом, можно будет и поговорить. А пока не будьте таким нетерпеливым.
— От Уэйкмена каждый месяц поступают чеки на колоссальные суммы.
Кинг закурил, чтобы подавить нарастающее раздражение, и сказал:
— Мне нечего скрывать от вас, Билл. Не помню, чтобы я показывал вам эти чеки, но не в них дело. Если хотите, можете просмотреть наши книги с самого начала и точно узнать, сколько мы заработали на заказах Уэйкмена. Это вас удивит. Расходов у нас было куда больше, чем вы предполагаете. Почему бы вам не посчитать самому? По крайней мере, картина станет яснее.
— Я буду с вами откровенен, Кинг. Я бы промолчал, но я обязан заботиться о своих и ваших интересах. Дэви не стоит того, что получает.
— Почему вы это решили?
— Клиенты говорят мне то, чего вам не скажут. Большинство из них совсем не интересует, какой он был футболист и спортивный герой. Вы могли бы тут немало Сэкономить. Да и нам, остальным, больше досталось бы.
Кинг встревожился. Неужели это правда? Вполне возможно. Дэвид Бэттл, конечно, обаятелен, но, видимо, бесполезен. Нет! Книг решительно замотал головой.
— Судя по книгам, дело у него идет хорошо. Кроме того, у меня с ним соглашение на два года, а соглашения надо выполнять. По-моему, вы преуменьшаете его достижения и преувеличиваете свои.
Билл Робинсон и бровью не повел. Он научился спокойно выслушивать подобные замечания. Это был уже не наивный клерк из агентства Джо Блэквелла, а умелый интриган, сеятель недовольства, опытный заговорщик. Он страховал себя от всяких случайностей. Как бы дело ни обернулось, Билл Робинсон был твердо намерен остаться в выигрыше.
А Кингу хотелось, чтобы его молодой, энергичный агент был доволен.
— Вот что, Билл. Я поговорю с Куганом, и, может быть, он согласится дать вам машину. Вас это устроит? Все-таки лишняя сотня в месяц, не облагаемая налогом.
— Конечно, очень устроит, — ответил Билл Робинсон. — Спасибо, Кинг. И не думайте, будто я не ценю это место. Работа здесь многому меня научила.
В свой кабинет Робинсон возвращался, не чувствуя под собой ног от радости. Предпринятая им операция осуществлялась как нельзя лучше.
Когда Робинсон сказал Кингу, что готов взять на себя Стаба Кука, тот обрадовался.
— Поведите его в ресторан. Развлеките, если это возможно. Денег не жалейте.
Но Билл Робинсон пригласил Стаба к себе пообедать в семейном кругу. Его жена и дети окружили дядю Стаба самой нежной заботой.