— Профессиональные сыщики творят настоящие чудеса. Кстати, Дэвид, я посылал их в Суит-Уотер. Мне это показалось нелишним.
Дэвид стиснул зубы.
— И, очевидно, установили, что среди предков Джима Паркера по матери были индейцы? — сказал он.
Дана улыбнулся.
— Вы это хотите спросить? Или вас интересует, узнал ли я, что вы Данковский?
— По-вашему, это важное открытие? — спросил Дэвид.
— Не знаю. Но знаю одно: совету директоров я этого не сообщу. Иначе Карл Пирсон и Эйвери Уинстон заупрямятся еще больше.
— А у вас останется оружие против меня. Ну и что же еще у вас есть?
— Дэвид, мы с вами союзники. И в эту самую минуту Данкуорт пролагает дорогу мне и вам.
— Я хотел бы узнать о вас побольше. Значит, вы пошли бы даже на то, чтобы пустить в ход против Тони эту девочку?
— Возможно, если ничего другого не осталось бы. А вы?
Дэвид помолчал, потом сказал:
— Знаете, я сам себе удивляюсь. Я понимаю, что Тони не заслуживает этого поста и может принести корпорации большой вред, а потому соблазн очень велик. Пожалуй, я был бы способен воспользоваться этим. Не знаю.
— Чтобы доказать, что я с вами честен, Дэвид, и уравнять наше положение, я открою вам один секрет: у меня тоже была связь. Она длилась пятнадцать лет.
— Кто же эта женщина?
— Вы требуете слишком многого. К такой откровенности я не готов. Пока еще не готов. Но мы с вами союзники.
— Думаю, вас приятно удивит, если я скажу, что все еще питаю к вам искреннее уважение. И я не отвернусь от вас, Дана, нет. Но отдел по связи с прессой больше вам не подотчетен. Он будет подчинен непосредственно президенту.
— То есть мне, Дэвид. Вы помните?
— Нет. Я предложил Данкуорту другой вариант.
Олбрайт прищурился.
— И какое место вы отводите в этом варианте мне?
Дэвид слегка улыбнулся.
— Самое почетное, Дана.
— Вы думаете вышвырнуть меня?
— Ни в коем случае. Ведь меня же, можно шантажировать.
— Учтите, что я еще не все вам рассказал, — невозмутимо заметил Олбрайт.
— О чем?
— О том, что мои люди узнали в Суит-Уотере.
Дэвид похолодел.
— Я слушаю, — сказал он.
— Говорят, что ваш прадед еврей.
— И все?
— По-моему, этого не так уж мало. Польский еврей, католик Данковский хочет стать президентом кальвинистской, фундаментальной корпорации!
— Дана, как, по-вашему, чем можно шантажировать человека наверняка?
— Я еще не кончил, Дэвид. Мы знаем о том, как умер ваш отец.
В кабинете наступила долгая, долгая тишина. Наконец, Дэвид сказал:
— Я надеялся, что этого вы не узнаете.
— Если не ошибаюсь, я нащупал-таки ваше слабое место.
— Как вы узнали? Кому еще об этом известно?
— Кому еще известно — сказать не могу. Мои люди разыскали мужа.
— Какого мужа?
— Мужа той проститутки-негритянки.
— А!
— Недурная история! Но я, конечно, не воспользуюсь ею. Мы ведь с вами союзники.
— Да, конечно, — глухо сказал Дэвид.
— Что касается вашего намерения стать президентом теперь же, то я, очевидно, буду возражать. Я не хочу сказать, что окончательно против, но мне хотелось бы услышать подробности вашего плана.
— Скажите, как умер мой отец.
— Разве вы не знаете?
— Знаю. Но приблизительно. А я должен знать точно.
— Вы были на его похоронах?
— Да. Это было во время летних каникул. Я приехал домой на другой день после того, как он погиб.
— Погиб? Это неподходящее слово.
Дэвид сказал, помолчав:
— Мне трудно было выговорить — после того, как его убили.
Дана Олбрайт удивленно вскинул брови.
— Убили? Так, может быть, мы узнали не все?
— Скажите же, что вы узнали.
— Хорошо. Если я ошибусь, поправляйте. Во-первых, вам было известно о заведении Билли Грина?
— Да. Я знаю и о цветной проститутке. Я знаю, что отец завел с ней постоянную связь.
— Если то, что мне говорили, верно, в этом нет ничего удивительного. Она была очень красива. А об ее муже вы тоже знали?
— Нет.
— Она вышла замуж. Но связь ее с вашим отцом не прекратилась. Муж об этом знал и брал с вашего отца деньги. По-видимому, большие.
— У моего отца не было больших денег.
— Зато в профсоюзной кассе были.
Дэвид стиснул зубы.
— По-видимому, ваш отец растратил значительную сумму, откупаясь от мужа. Когда началась ревизия кассы, он покончил с собой.
Молчание длилось долго.
— Покончил с собой, — машинально повторил Дэвид.
— Я вижу, вы этого не знали, Дэвид. Возможно, я тоже употребил не то слово — скорее, это был несчастный случай.