— Ваши деловые качества ни у кого не вызывают сомнений, — сказал Дэвид. — И я не сомневаюсь, что вы сумеете обуздать всякого, кто попробует предать гласности вашу личную жизнь. Деньги все могут.
— Вы правы. Жизнь пока что подтверждает это. Скажите, Дэвид, вы намерены продолжать вашу связь, несмотря на Дана и его секретную службу?
— Вероятно, нет.
— И вы так спокойно об этом говорите? Или все это с самого начала было так, манной кашкой? И никакого огня?
Дэвид усмехнулся.
— Вы попали в самую точку. Пожалуй, весь свой огонь я отдаю делу, а не Келли Брэнд. Я постараюсь не порывать с ней, если возможно и пока возможно. Конечно, это жестоко. Но меня это не беспокоит. Очень странно. Мне кажется, я думаю только о человечестве, но чем больше меня влекут великие видения, тем дальше я отхожу от живых людей. Боюсь, что в нравственном отношении мы оба не подходим для роли президента «Нейшнл моторс».
— А кто вообще подходит, Дэвид? Иисуса Христа пока еще ни разу не избирали в президенты автомобильной компании. Мы говорим о людях. У них у всех есть недостатки. Может быть, не столь мрачные, как ваши, и не столь неприличные, как мои, но все равно — недостатки. Однако на фасаде корпорации публика видит только сияющий лик. Президент автомобильной компании — как живой человек — существует лишь для тех, кто с ним близко знаком, для остальных же он не более реален, чем портрет маслом. А при известных усилиях отделу по связи с прессой удается превратить его в Дориана Грэя. В жизни президенты — обыкновенные люди. Кому, как не нам, знать это; ведь мы сами можем рассчитывать на этот пост. Нет, меня не смущают мои прегрешения. Это лучшее, что было в моей жизни.
— А если Дана устроит экзекуцию?
— Тогда я истрачу двадцать восемь миллионов на то, чтобы стереть его в порошок, и он это знает. Не позволяйте ему запугать вас. Он страшен только для пугливых. А вы, по-моему, ему не по зубам.
— Да и вы тоже!
— Разумеется. Он даже и пробовать не будет. А вообще, Дана может быть и полезен. Я сохраню его в корпорации. Когда надо, пусть пугает пугливых. Но сам я из-за него хуже спать не буду.
— Я рад услышать это. Мне уже начинало казаться, что на выборы нового президента корпорации и в самом деле может влиять человек с кругозором и методами редактора «Конфиденшл»[20].
— Раз уж мы так разоткровенничались, Дэвид, я сделаю вам под конец еще одно признание, которое вам тоже будет приятно услышать. Мне нравятся мысли, высказанные вами на заседании совета. И я думаю, что воплотить их вы сможете, только если отдалитесь от живых людей и будете оценивать мир, как философ. К несчастью, живые люди видят в вас бессердечное чудовище, лишенное сострадания, хотя на самом деле все свое сострадание вы принесли в жертву более высоким интересам человечества. Вас это утешает? Во всяком случае, когда я буду президентом, вы получите возможность применить свои идеи на практике. В области корпоративного руководства вы компетентнее меня. Я думаю, мы с вами поладим, Дэвид.
— Это хорошо, — сказал Бэттл.
Войдя в кабинет Дэвида, Данкуорт прикрыл за собой дверь и остановился. Дэвид вскочил.
— Какие новости, сэр…
— Заседание комиссии закончилось.
— И что решили, сэр?
— Тремя голосами против одного рекомендован Тони Кэмпбелл.
— Так. — Голос Дэвида звучал ровно.
— Я думал, они примут мое предложение. Так часто бывает: собственный ход мыслей кажется тебе настолько логичным и убедительным, что ты не допускаешь возможности иного подхода к решению вопроса. Что вы теперь намерены предпринять?
— Пока не знаю. Знаю только, что я вице-президент по производству. Как только шок немного пройдет, я попробую подумать наедине с собой.
— Миллионы людей подчиняются людям, которых не слишком уважают. И лучше ты своего начальника или хуже, не имеет значения.
Дэвид промолчал. У него не было сил говорить.
— Я не поставил мистера Кэмпбелла в известность об этом решении. Сказать ему может только Карл Пирсон. Вы, конечно, понимаете, насколько наш разговор противозаконен, а потому и конфиденциален.
— Да, сэр. Ьлагодарю вас, мистер Данкуорт.
— За что? Я же ничего не сделал. До встречи на заседании совета, мистер Бэттл.