Утес торчал из тумана, как остров. На севере виднелась вершина Рюрикова хребта, но долина между ними была сплошным морем серебристого тумана, безмолвным и абсолютно ровным: только над Домом Свейна где-то в глубине этого моря поднимались две извилистые струйки дыма. На востоке была отчетливо видна вершина Отрога; на юге смутно виднелся тот небольшой холмик, где Ауд подвернула ногу. Поблизости торчало из тумана еще несколько утесов; вдали слабо светились горы. Они с Ауд были одни здесь под луной.
Волны туманного моря разбивались о скалу в нескольких футах у них под ногами. Поверхность была спокойной, но в глубине виднелись темные твари, теснящиеся у подножия утеса, обступившие его со всех сторон. Шорох и потрескивание слышались приглушенно, но достаточно отчетливо.
Ауд и Халли сидели плечом к плечу у края утеса. Ауд держала наготове свой меч, Халли — мясницкий нож.
Халли сказал:
— Я тут подумал… Предположим, что мы не сумеем сдерживать их до рассвета. Если они заберутся сюда и бежать будет некуда… Я думаю… — Он взглянул на нее. — Я думаю, нам нужно воспользоваться мечом.
— Да.
— Нет, не затем, чтобы драться. Я имею в виду…
— Я тебя поняла, — сказала Ауд. — Я же говорю: да.
— По крайней мере, луна светит, — проговорил Халли после долгого молчания.
— Так же, как тогда, когда Арне и Свейн сражались на своей скале.
— Угу. Немного света, чтобы сражаться.
— Слушай, ты троввов-то видел? — спросила вдруг Ауд. — Ну, там, внизу? Какие хоть они?
Халли вертел в руках нож, так чтобы клинок вспыхивал в свете луны. Он прокашлялся.
— Не видел на самом деле. Только силуэты. Они действительно очень тощие…
Ауд откинула прядь волос, упавшую на лицо.
— Как и говорится в преданиях…
— Да, наверное. — Халли еще покрутил нож. — А в преданиях говорится, что троввы носят одежду?
— Одежду?
— Ну, не настоящую одежду — так, тряпки, лохмотья какие-то… Не знаю, я же их только мельком видел. Я почему-то всегда думал, что они нагишом ходят… Проклятье, что они там делают?
Снизу доносилось пронзительное царапанье, как будто когтями по камню.
— Я бы предположила, что они лезут наверх, — заметила Ауд.
— Это хорошо, — сказал Халли. — А то я соскучился.
— Это фраза Арне, — сказала Ауд.
— Да нет, это Свейн сказал.
Ауд вскочила на ноги. Руки у нее тряслись, зубы стучали, но она ухитрялась говорить ровным тоном.
— Они лезут тем же путем, что и мы. Ну а где же еще?
Она подбежала к клиновидному выступу, заглянула вниз, прислушалась.
— Да, и тут тоже. Я буду караулить здесь. Хочешь меч, Халли?
— Нет, оставь его себе.
— Да я не умею…
— А то я умею! Просто руби всех, кого увидишь, да и все.
Оба развернулись к краю скалы. Над головой яростно сияла полная белая луна, небо было разрисовано черными и серебряными разводами. Халли ждал, пригнувшись, занеся руку с ножом, не спуская глаз с края утеса.
Должно быть, и Свейн с другими героями вот так же стояли и ждали тогда на Скале. Последний момент перед тем, как появились троввы. Не такая уж плохая смерть!
Шум становился все громче; туман внизу словно бы вскипел и вздыбился.
Халли напрягся, готовясь нанести удар…
За спиной завизжала Ауд.
Обернувшись, он увидел, как она взмахнула мечом над темной головой, вылезшей из-за края скалы; меч перерубил шею с сухим коротким треском. Голова отлетела прочь; было слышно, как она упала на землю где-то далеко внизу. А цепкие руки так и продолжали держаться за край утеса. Яростно всхлипнув, Ауд пнула их ногой, раз, другой, и руки исчезли из виду. Снизу донесся тяжкий глухой удар. Из тумана снова послышался шорох и клацанье зубов.
Халли надул щеки и выдохнул. Все произошло так стремительно, что он даже не успел разглядеть морду тровва. Правда, тварь скорчилась, и ее лицо было в тени, но все равно ему показалось…
Нет. Нет! Не может быть.
Слабый звук. Вкрадчивый шорох за спиной.
Халли торопливо развернулся лицом к своему краю утеса — и обнаружил, что сзади кто-то есть. Существо сидело на корточках, из-под свалявшейся бороды скалились белые зубы. Лицо усохло и изменилось, плоть почти исчезла, на месте глаз, точно трещины в земле, зияли глубокие черные дыры. На груди, над отвисшим воротом белой рубахи, виднелась узкая рана от ножа — она разрослась и потемнела; Халли показалось, будто кожа лопнула и распалась.