- А вот и все мое хозяйство - несколько книг и тетрадей с записями. Больше у меня нет ничего на свете… Возьмите их на память обо мне, синьора, и если мои записки покажутся вам бессмысленными, выбросьте в море!
Я не успела ничего ответить, потому что в это время он нажал небольшую электрическую кнопку на стене, и тяжелая толстая дверь начала медленно подниматься вверх. Я увидела залитое светом центральное шоссе, по которому так недавно сбегала вниз с Джеком Веллингтоном…
- Счастливого вам пути, синьора. Обо мне - ни слова, прошу вас!
- Унфильди, я не выйду отсюда без вас! - решительно заявила я.
- Прощайте, синьора! Желаю вам счастья! - проговорил он, не слушая меня и, оставив мне свой рюкзак, не оглядываясь, зашагал обратно.
Несчастный шел на смерть. Во что бы то ни стало надо было спасти его. Еще мгновение - и я потеряла бы его навсегда. В эту минуту он был мне самым близким человеком на свете. Я готова была ценой собственной жизни спасти его.
Я бегом догнала его и проговорила сквозь слезы:
- Я тоже хочу умереть с вами! Не могу я без вас… не могу! Решайте сами, Унфильди: от вас зависит - жить ли нам обоим, или умереть!..
Тут у меня закружилась голова, и я почувствовали, что падаю. Кто-то подхватил меня. И больше я ничего не помню. Вероятно, я упала в обморок…»
Так закончила свой рассказ Беата, после того, как ее привели в чувство.
Вокруг ее кровати сидели Резцов, Дерягин, Абэк, Елена, Солнцева и профессор Беленчак.
- Ну, тут, кажется все ясно, не так ли, Илья Григорьевич? - обратился к Дерягину Резцов, вставая с места.
Поднялся на ноги и Дерягин.
Беата умоляюще взглянула на него.
- Прошу вас - верьте ему! Я ручаюсь за него. Он - честный человек.
- Сейчас важнее всего - ваше здоровье. Поправляйтесь, товарищ Черулини, поправляйтесь скорее, - приветливо сказал Резцов, направляясь к двери.
Дерягин, Абэк и Резцов зашли в кабинет Беленчака. Женщины остались одни.
- Не надо так волноваться, Беата, - ласково произнесла Елена, вытирая своим платком ее глаза.
- Как вы думаете, поверят ему? Не удалят из подводного города?
Елена понизила голос.
- Нужно быть дальновиднее, Беата. Ты знаешь, какой шум подняли за границей из-за этого самого Майкла Унфильди. Экипаж «Октябрида» наперебой обвиняют в том, что он будто бы похитил Унфильди и силой удерживает у себя. Ты понимаешь, что значит подобное обвинение для людей советского корабля?
- Но ведь это ложь! Это же совсем не так!
Солнцева рассмеялась.
- Беата, милая, ты рассуждаешь, как ребенок! Неужели ты не понимаешь, что наши враги способны и на худшие фальсификации?!
- О нет! Я знаю, что они способны на все. Но я протестую!.. Я не позволю погубить его. Я научу Унфильди, как ему действовать!
- Беата, милая, поверь, будет сделано все, что необходимо.
- Нет, нет!.. Он погибнет, если мы не захотим спасти его. Нельзя, нельзя медлить! Он покончит с собой… Я сейчас же пойду к нему… Проводите меня к нему!
Дрожа всем телом, Беата пыталась встать с постели. Горящие глаза слегка косили. Пришлось вызвать медсестру.
Пришел и профессор Беленчак с наскоро вызванным психиатром профессором Эрделем Манном.
Все отодвинулись, уступая дорогу огромному человеку с суровым лицом и проницательными глазами. Он положил руку на вздрагивающую кисть Беаты, а другой рукой пригладил ей локоны.
- Красавица моя, ведь если бедняга Унфильди узнает, что вы… такая, он будет очень огорчен и… напуган, - проговорил он, не отводя взгляда от расширенных глаз Беаты.
- Унфильди, я умею готовить вкусные пряники… - бессвязно шептала Беата.
- Унфильди этому не верит. Он сердит на вас! - проговорил Манн.
Беата вдруг утихла. Слезы появились на ее глазах:
- Почему? - спросила она шепотом.
Эрдель Манн мягко продолжал:
- А как часто после того, как вы объяснитесь и поженитесь, будет он говорить нам: «Беата, голубушка, как ты вкусно готовишь эти пряники!»
Беата улыбнулась. Профессор Манн продолжал:
- А вы ему будете отвечать: «Майко, милый, я каждый день буду угощать тебя пряниками, потому что… потому что кроме них ничего не умею готовить!..»
Беата засмеялась. Профессор Манн замолчал, продолжая смотреть прямо в глаза ей.
- Профессор… - шепнула Беата, - наклонитесь ко мне, - я хочу сказать вам на ухо одну тайну…
- Беата, покажите ваши зубы! - нахмурившись, приказал Эрдель Манн.
Беата закрыла глаза. Щеки ее покрылись румянцем.
- Простите меня, профессор… Простите!
Профессор Манн слегка коснулся пальцем ее щеки и встал с табурета.