Сильные струи воды били со всех сторон в парусник, обнажая остов судна, смывая с него паутину и унося в океан все то, что не интересовало биологов.
Работа по очистке корабля была задержана из-за рыбы-дракона, которую, несмотря на большие усилия, так и не удалось переместить живою во внутренний бассейн «Октябрида».
Наконец, на палубе «Октябрида» остался лишь очищенный остов корабля с довольно хорошо сохранившимися кают-компанией, капитанской рубкой и трюмом.
Сведения об экипаже и маршруте парусника были обнаружены в запертом сейфе в капитанской каюте. В этом же сейфе, куда не проникла морская вода, обнаружено было внушительное количество жемчуга и золота.
Затонувший парусник назывался «Нептуном». В свое время он был одним из самых прославленных торговых судов Италии.
Вид «Нептуна» произвел особенно глубокое впечатление на Беату и Майко. Ведь это судно было свидетельством прошлой мореходной славы их отчизны, выявленным советскими моряками в окрестностях одного из малоизвестных островков Тихого океана…
В судовом журнале «Нептуна» был отмечен пройденный парусником огромный путь. Выйдя из Неаполя в Средиземное море, парусник через Гибралтарский пролив вышел в Атлантический океан. В дальнейшем, держа курс на Южную Америку, он через Магелланов пролив вышел в Тихий океан, миновав острова Хэнахэ, затонул, очевидно, во время сильного шторма.
В сейфе парусника были обнаружены также крайне интересные этнографические исследования, имеющие историческое значение.
- А как поступит, по-вашему, советское правительство с документами и со всеми драгоценностями, которые были найдены на «Нептуне»? - спросил Беату Майко Унфильди.
- Не знаю, Мико. Конечно, не бросит их обратно и море.
На другой день Резцов организовал интервью с иностранными корреспондентами. На этом интервью присутствовал и Унфильди. Резцов сообщил, что советское правительство решило передать народному правительству Италии все обнаруженные богатства и документы, как собственность итальянского народа.
Это заявление произвело потрясающее впечатление не только на Майко Унфильди…
На третий день на крыше «Октябрида» уже не осталось и следа от затонувшего парусника. В качестве музейных экспонатов были сохранены только якорь и штурвальное колесо.
Выяснив загадку старого затонувшего парусника, «Октябрид», слегка отклонившись от намеченного маршрута, взял курс на одиночный остров, найденный самолетами и атомоботами-разведчиками на полпути к островам Хэнахэ.
«Октябрид» бросил якорь довольно далеко от острова. Отряды охраны и разведки во главе с Аспинедовым, Дерягиным и Абэком Аденцем, спустившись с атомобота, направились к острову.
Но едва они приблизились на пушечный выстрел к острову, как произошло нечто совершенно неожиданное: с побережья сперва дробно забили пулеметы, а вслед за ними загремели и пушки… Это был запрет приближаться к острову.
Атомобот повернул обратно.
«Октябрид», на три четверти погруженный в воду, поднялся весь на поверхность воды и направил прожекторы на остров. Снопы слепящего света вонзились, как мечи, в берег, давая знать воинственным задирам с неизвестного острова, что подобные шутки нетерпимы в отношении мирной советской подлодки.
Тогда на прибрежной башне взвился белый флаг.
Атомобот снова помчался к острову. И тут у самого берега октябридцы стали невольными свидетелями ужасного зрелища: тысячи полуголых, исхудалых людей стремились приблизиться к берегу, а сторожевая охрана на берегу отгоняла их ружейными и револьверными выстрелами.
Американский офицер - начальник охраны, в сопровождении двух других офицеров (один из них был англичанин, а другой - француз) на моторной лодке подъехал к атомоботу.
Вежливо поздоровавшись, американский офицер заявил:
- Господа, прошу прощения за бестактное поведение, моей сторожевой охраны. Надеюсь, никакого несчастья не произошло?
- Господин офицер, мы считаем несчастьем то непонятное отношение, которое было проявлено к нашей научной экспедиции. И это ведь тем более удивительно, что остров, на котором вы сейчас находитесь, не подчиняется никакой администрации и не может считаться запретной зоной! - сухо заявил Аспинедов.
- Вы совершенно правы, мистер. Но, понимаете ли, мы только хотели предупредить вас, что на этом острове находятся заключенные, больные проказой.
- Прокаженные?!
- Вот именно, мистер.