Дерягин быстро пробежал заметку глазами и, откинувшись на спинку стула, задумчиво произнес:
- Н-да… Явные враки!
- А я вот и не подумал об этом, - признался Зарубин.
Из установленных на стенах кафе усилителей полились звуки мелодичной танцевальной музыки.
Ужинающие вставали из-за столиков и принимались танцевать.
Один из зарубежных корреспондентов - Джек Веллингтон - пригласил сидевшую с ним за одним столиком Беату Черулини. За ними заскользила по паркету вторая пара - Жак Анжу танцевал с Эвелиной.
Группа молодых лаборантов и лаборанток, занявшая несколько сдвинутых вместе столиков, заметно оживилась. Еще несколько пар начали танцевать вперед за первыми.
Ваня весь превратился в зрение. Он не отводил глаз от последней пары танцующих, и уже вполуха слушал Дерягина.
Быстро обведя глазами танцующих, Дерягин заметил среди них рыжекудрую Нину - личного секретаря Аспинедова.
Нина должна была остаться в городе. Она появлялась на «Октябриде» лишь для выполнения текущих поручений Николая Львовича, связанных с учреждениями Октября.
- Ты почему так внимательно разглядываешь нашу Нину, Ваня? - неожиданно спросил Дерягин.
Ваня Зарубин так сильно смутился, что выронил из рук вилку.
Заметившая Зарубина девушка тотчас же вышла из круга танцующих и, со смущенной улыбкой ответив на поклон Вани, вернулась к столику, за которым сидели ее подруги.
- Любишь, да? - настойчиво допытывался Дерягин. - Так вот для чего ты пожаловал сюда… Хитрый ты у меня парень, Ванюша!
- Да нет, честное слово… Я просто… - бормотал Ваня.
- Ладно уж, ладно. Нина - девушка славная. Она остается в городе. Смотри же, будь к ней внимательней. А вернемся из экспедиции, может, и поженим вас! - расхохотался бывший начальник, ласково похлопав лейтенанта по плечу.
Ваня Зарубин молчал, словно воды в рот набрал. Его «преступление» было доказано.
НА ВЕРШИНЕ «ОКТЯБРИДА»
Когда Аспинедов и Дерягин вышли, в каюте Абэка воцарилось молчание. Наконец Елена поднялась.
- Вы что-то не нравитесь мне, - заговорила она.
- А это мне давно известно, - с улыбкой ответил Абэк.
- Идем, Абэк Давидович! - сказала она, и молодой ученый уловил какую-то приятную повелительную нотку в ее голосе.
- Идем, Елена Николаевна. Я - в вашем распоряжении!
- В таком случае исполняйте мои капризы. Я предлагаю забраться на вершину «Октябрида» и подышать свежим морозным воздухом!
- Как прикажете. Только помните ли вы, что вершина «Октябрида» вот уже целый год находится вне тепловой зоны, там сейчас не менее двадцати двух градусов мороза и снег.
- О, тем лучше! - мечтательно произнесла Елена и решительно потребовала. - Идемте, мне хочется именно туда, покататься на лыжах.
- Но тогда придется переодеться и вам, и мне, - предупредил Абэк.
- Ну что ж, переоденемся. Наслаждение лыжным спортом на вершине единственного в мире подводного корабля, - может ли быть удовольствие выше этого?! - пылко воскликнула Елена.
- Я вижу, вы увлекаетесь спортом.
- Да, с детства.
- Значит, наденем комбинированную спортодежду?
- О, да. Говорят, она удобна и сказочно красива. Я была так занята в последнее время, что не смогла участвовать в тренировках.
- К сожалению, я тоже. Может быть, не стоило бы нам с первого же раза?
- Я вам не верю… Вы просто не хотите, чтоб я нарядилась в этот сказочный костюм!
- Но вам, пожалуй, надо бы предупредить отца. Мне кажется, если Николай Львович узнает, что нам вздумалось подняться…
- Опять?.. - нахмурилась Елена.
Она отвернулась от Абэка, сделала шаг, второй и… Абэк снова услышал ее невнятное бормотание, совсем так же, как там, в саду гостиницы «Метеор», под дубом-южанином.
Елена быстро повернулась и, глядя прямо в глаза Абэку, лукаво и чуть-чуть капризно, сказала:
- Как бы мне хотелось, чтобы вы беспрекословно исполняли все мои желания! Неужели это такое уж невыполнимое требование?
- Нет, почему же… Но я не могу нарушать правила, под которыми стоит подпись Николая Львовича Аспинедова.
- И ваша собственная! - дополнила Елена.
- И моя. Если бы об этом просил меня кто-либо другой, - я, не колеблясь, исполнил бы его желание.
- Без колебаний - для другого… Но почему?
- Потому, Елена Николаевна, что чувствовал бы себя хозяином положения.
- То есть?
- То есть, в том случае, если б меня просили, а не… приказывали! - и Абэк рассмеялся.
Елена улыбнулась, с минуту ничего не отвечала, зятем, встрепенувшись, быстро произнесла:
- Простите, Абэк Давидович, я полностью сознаю свою ошибку, и вы совершенно правы! Ну? Теперь вы удовлетворены?
- Значит, распоряжаюсь я?
- О, прошу!
Абэк взял ее под руку.
- Идемте!
Они, смеясь, вышли из каюты.
Пройдя несколько длинных, ярко освещенных коридоров, они добрались до гардеробной морского спорта, где, выбрав подходящий размер, быстро переоделись в легкие и красивые комбинированные костюмы, начиная с сапожков и кончая перчатками и шлемом. Это была специальная спортодежда, в которой лыжник чувствовал себя удобно как в самую страшную жару, так и в самый трескучий мороз. Недаром ее в шутку называли «волшебной рубашкой». И, действительно, она была приспособлена не только для обычного лыжного спорта на снегу, но и для «водяных лыж». Конструкция этого костюма была несложной.
Это был цельный комбинезон, «сшитый» из тонкой ткани, скомбинированной из шелковых, каучуковых и стеклоподобных нитей сталолита. В костюме этом была двойная подкладка из более тонкой ткани. В промежутке же между подкладками были устроены особые отделения, одно из которых выполняло функцию термоса. Во второе же отделение нагнетался гелий. Ширина этой газовой прокладки не превышала трех сантиметров и совершенно не стесняла движения спортсмена. Сапожки, шаровары, жакет и шлем комплектовались таким образом, чтобы сообщение между секциями отделений не нарушалось. Лицевая часть шлема представляла собой гибкую и прозрачную маску. Она соединялась с кислородным шлангом и при желании могла опускаться. На поясе был надежно закреплен атомный микрозарядник, обеспечивавший теплом и энергией оба промежуточных слоя. Одни из этих слоев непосредственно прилегал к обратной стороне верхней ткани, а второй облегал тело с внешней стороны. Этот последний слой назывался «звездной оболочкой» и выполнял роль сильного неонового прожектора. С внутренней стороны постоянно сообщалась телу нормальная теплота. Скомбинированный реактивный двигатель-патронташ, снабженный особым пропеллером, давал возможность стремительно двигаться под водой и в воздухе, с помощью специального зонтика-стрелы над головой, заменяющего рулевое управление.
Абэк Аденц и Елена в этой одежде, действительно, были похожи на какие-то сказочные существа. Выйдя из гардеробной, они зашли в особый лыжный отдел и подобрали себе лыжи-самоходы. При контакте лыжных палок с полозьями создавалась цепь электрического тока для двигателя лыж. По внешнему виду эти электролыжи почти не отличались от обычных.
Абэк объяснил способ обращения с микрозарядником, замыкания контакта лыжных палок с полозьями, опускания и откидывания маски шлема.
Забрав сани, они накинули на себя плащи, чтоб по пути к вершине «Октябрида» не привлечь к себе ничьего внимания.
Елену удивляло то, что она совершенно не чувствовала тяжести спорткомбинезона. Абэк объяснил ей принцип конструкции одежды: ее тяжесть, оказывается, нейтрализовалась соответственной пропорциональностью гелия и почти невесомого астероидина.
Они находились в той части «Октябрида», где расстояние до поверхности океана равнялось пятидесяти метрам. А чтобы достигнуть вершины и выйти наружу из подводного города, нужно было подняться еще на сто пятьдесят метров. Елена и Абэк подошли к центральному сквозному лифту, который поднимался от нижней палубы гигантского корабля до самого потолка, соединяя друг с другом десятки этажей.