И Аюб-хан пошел на хорошо укрепленный Кандагар. Это было ошибкой…
Глава 26
ЭХО РАЗГРОМА
«Телеграф, конечно, отличное изобретение. Но на него поневоле начинаешь смотреть по-иному, когда он приносит дурные вести. Уже казалось, что даже в проклятом богом Афганистане все налаживается, и тут на тебе! Теперь об этом Майванде, накануне еще никому не ведомом, неделями будут трубить все газеты».
Такие мысли угнетали секретаря по иностранным делам англо-индийского правительства Альфреда Лайелла, когда его заместитель Мортимер Дюранд принес печальную телеграмму о событиях под Кандагаром. Они сидели, размышляя над происшедшим, в кабинете на втором этаже «Иннес Оун», дома Лайелла в Симле. Распахнутое итальянское окно словно обрамляло давно знакомую живописную картину: высоченные сосны, сквозь которые просматривалась нежно-голубая долина, а за ней зеленые склоны Тара Дэви; над всем этим — безоблачное небо и застывший там орел.
В отличие от своего шефа Дюранд не был поэтом и потому не страдал избытком воображения.
— В конце концов, сэр, — сказал он мягко, — хотя бригаду Бэрроуза начисто разбили, нас прежде всего должны волновать собственно английские потери, ибо в Индии народу не счесть. А там, у Майванда, был лишь один английский полк. Англичан убито в два с половиной раза меньше, чем индийцев, а ранено в три раза меньше.
— Нельзя не отдать должное вашему трогательному стремлению успокоить меня, Мортимер. Но мы не вправе забывать и о многих сотнях погибших в наших индийских частях. Впрочем, не будем играть в прятки, Мортимер! Вы, может быть, удивитесь, услыхав, что я предпочел бы узнать о более крупных потерях, но при условии, что мы одержали верх…
— Естественно, сэр.
— Да-да, Мортимер! — Лайелл в возбуждении встал из-за стола и подошел к окну. — Дело не только в том, что британские войска потерпели тяжелое поражение. Такой бесспорной победы над нами в открытом поле не одерживал ни один вождь во всех долгих войнах в Индии… Что и говорить, этот сокрушительный разгром снова приводит в полнейший беспорядок нашу афганскую политику. Его последствия нелегко предвидеть, но он, несомненно, породит дополнительные трудности, которые придется разрубать мечом. Новые боевые действия с сомнительным исходом…
— Я с вами совершенно согласен, сэр. Бесспорно, уничтожение англо-индийских войск под Майвандом и назревающая угроза Кандагару подрывают военную репутацию Британской империи. Уже давно распространено мнение, и не только среди туземцев Индии, что Афганистан — несчастливая страна для нашего оружия и что мы не гарантированы от дальнейших неудач, пока остаемся за теми горными проходами…
Ворвавшийся ветерок пошевелил тяжелые портьеры, внес в комнату острый аромат и свежесть горного воздуха. Лайелл поежился — он был склонен к простудам, отвернулся от окна и, погладив усы, покосился на собеседника:
— Не намекаете ли вы, мой друг, на то, что я разделял точку зрения лорда Лоуренса, возражавшего против военных методов в отношениях с Кабулом? Не стану отрицать. Но я занял этот пост по предложению лорда Литтона и добросовестно выполнял его указания, хотя и не со всеми был согласен.
— Мне кажется, сэр, что и он в конце концов усомнился в целесообразности вторжения в Афганистан, но самолюбие заставляло его отступать лишь потихоньку.
— Не думаю. На него серьезно действовали только серьезные провалы. Восстание в Кабуле и гибель Каваньяри… Всеобщее возмущение в Афганистане… И Майванд на него бы подействовал. Но эмоциональную натуру лорда Литтона через какое-то время снова увлекали яркие, много сулящие, хотя и не всегда обоснованные проекты, и все шло по-старому. А потом не надо забывать, что в победоносных походах и в расширении сферы нашего господства был крайне заинтересован Лондон. Это и определило ход событий… Кстати, вот еще одно немаловажное сообщение. Ознакомьтесь, будьте добры, — и Лайелл протянул Дюранду только что сделанный для него перевод пренеприятной заметки, напечатанной в турецкой газете «Вакыт».
Там рассказывалось о тайной беседе, которую имели с султаном шесть представителей мусульман. Они заявили, «что неоднократные поражения английской армии в Афганистане произвели на мусульманский мир глубокое впечатление и возбудили надежду на скорое освобождение».
Нет, определенно следует удовлетвориться достигнутым и как можно быстрее, не останавливаясь ни перед чем, закрыть «афганский вопрос». Иначе повторятся в еще большем масштабе трагические события Первой войны. Кто-то сказал: «Афганистан — что улей с дикими пчелами. Пчел много, а меду мало!» Кто бы он ни был — это мудрец…