Качаю головой, скрестив руки на груди. Я просто хочу уехать отсюда. Мне нужно уехать. Ненавижу его. Хочу убить. Хочу поцеловать. Люблю его. Не знаю, что чувствую. Все неправильно, запутано и окончательно. Или, может быть, ничего не произошло, и всему есть логичное объяснение? Я в замешательстве. Мне нужно выпить. Нужно подумать об этом трезво.
Черт возьми.
Мой телефон начинает пиликать входящими сообщениями, когда вижу бордовый грузовик Сэйджа, следующий за нами. Ну, просто отлично.
Сэйдж: Куда ты едешь? Кто с тобой в машине?
Сэйдж: Ты не можешь просто так уехать. Я не знал, что ты придешь. Я могу все объяснить.
Сэйдж: Знаю, что все выглядит плохо.
Сэйдж: Ты должна ответить мне, ДжоДжо.
Сэйдж: ЧЕРТ, ДЖОДЖО, ЧЕРТ.
― Куда? ― спрашивает Триш, прикуривая уже, наверно, четырехсотую сигарету за сегодня, когда мы приближаемся к перекрестку на бешеной скорости. Она беззаботно проезжает знак остановки, а я боюсь, что описаюсь в штаны, несмотря на занятия по пилатесу.
― Притормози, Триш.
― Он изменил? ― они игнорирует меня, обстановка накаляется. ― Выглядит так, словно он обманывал тебя. Со мной такой номер не пройдет. Боб изменял.
― Все сложно, но… ― я не хочу умирать. Даже из-за Сэйджа.
― Ублюдок! ― она жмет на газ так сильно, что меня вжимает в сиденье. Между тем, сообщения продолжают приходить.
Сэйдж: Скажи ей остановить чертову машину, или, я клянусь, сброшу вас с дороги, чтобы вытащить тебя.
Сэйдж: Эта сука сумасшедшая, ДжоДжо. Она убьет вас обеих.
Сэйдж: ЭТО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ!
― Ты должна остановиться, ― разворачиваюсь всем телом к Триш.
― Черт возьми, я это сделаю! ― восклицает она с дьявольским смехом. Ладно. У Триш должно быть немного поехала крыша. К тому же, она достает еще одну сигарету из своей волшебной нескончаемой пачки. Я хватаю ее за плечо и слегка сжимаю, пытаясь привлечь внимание, чтобы она не сделала что-нибудь опрометчивое.
― Триш, ты закрутилась. Останови машину, или я заберу все наши чаевые, ― угрожаю ей, и машина тормозит так резко, что меня снова вжимает в сиденье. Мы на обочине шоссе, в кромешной тьме, и Триш тянется через меня, открывает дверь и указывает наружу.
― Убирайся к черту из моей машины, девочка! Если ты примешь этого ублюдочного изменника обратно, то я больше не хочу тусоваться с тобой.
Все быстро усугубилось. Хватаю свои вещи и выскакиваю на обочину, Сэйдж уже паркуется позади ее машины. Независимо от того, что произошло между нами, я все еще доверяю Сэйджу больше, чем кому-либо еще. Он доставит меня домой в безопасности. Где бы дом ни был. Как только Триш снова газует и уносится прочь, оставляя нас в клубах пыли, Сэйдж выходит из грузовика и идет ко мне, грудь вздымается, глаза горят. Мы стоим друг напротив друга. Я ничего не говорю. Впрочем, как и он.
Затем он достает телефон из кармана и пишет мне, у него серьезное лицо, брови нахмурены. Смотрю на него, как на сумасшедшего.
Сэйдж: Если будем говорить об этом прямо сейчас, то снова поссоримся. Давай поедим домой, и я все объясню.
Не двигаюсь с места. Не хочу плакать. Не хочу ссориться. Но также не хочу быть половой тряпкой, о которую вытирают ноги. У его достаточно девчонок, которые с радостью сыграют эту роль для него. Но не я. Сэйдж вздыхает и снова пишет мне.
Сэйдж: К НАМ домой, ДжоДжо. Не выбрасывай на ветер все эти годы дружбы из-за простого недоразумения. Пожалуйста.
***
Поездка домой рвет мне душу. Молчание висит в воздухе, словно смрад. Когда мы добираемся до квартиры, я сбрасываю конверсы у стены и иду в свою комнату. Большая рука обхватывает меня за талию и разворачивает. Я бью его, чувствуя, как все унижение, гнев и печаль, которые ощущала у «Барни», возвращаются, горя во мне раскаленной яростью.
― Отвали от меня, Сэйдж. Серьезно. Вся эта чушь о том, что я в твоей крови, не ощущалась такой правдой, когда ты бежал за Эмбер, умоляя.
― Ты в моей крови! ― кричит он мне в лицо, вороша пальцами свои густые, пышные светлые волосы.
Смотрю в сторону, чтобы он не видел моих слез. Мои щеки мокрые, а сердце стучит достаточно громко, чтобы услышать биение через всю комнату.
― Ты в моей крови, в моих венах, в моей чертовой душе. Ты в моем сердце, в моих кончиках пальцев и на моих гребаных губах, как молитва. Ты, черт возьми, везде, Джоли Луис. Всегда была, всегда будешь.
Он толкает меня к стене. Моя спина впечатывается в нее. Я рычу, отталкивая его. Он позволяет мне. Мы разозлились. Мы в отчаянии. Мы расстроены. Мы сгораем заживо вместе, и мы так связаны друг с другом, даже когда полностью истерзаны.