— Сбейте их! — приказал Свелок, его штурмболтер уже выплевывал прицельные очереди в снижающихся ксеносов. Все снаряды попадали точно в цель, искрясь и взрываясь в вихрях каменной крошки. Убийство в исполнении Волчьего Гвардейца казалось простым. «Какая незадача, — подумал Клинок Ворона, — что у него не было времени ни на что иное».
Болтер Варека присоединился к хору разрушения, но некоторые ксеносы, паря вниз и уклоняясь от огня, все равно сумели прорваться.
Их уже ждал Локьир. Массивный воин, на доспехах которого красовались шкура белого медведя и черепа десятка побежденных врагов, разил атакующих лезвием леденящей секиры.
— За честь Фенриса! — взревел он, очерчивая мономолекулярным лезвием широкие дуги, рассекая блестящие каменные шкуры и разрывая летающих существ на части, едва они приближались к нему.
Наблюдая за бойней, Клинок Ворона сжал посох обеими руками и почувствовал, как внутри вскипает дарованная свыше сила. Ветер все плотнее закручивался вокруг его тела, проносясь над исписанной рунами поверхностью доспехов. Кислотные брызги падали на древние наручи и с шипением испарялись. По серо-стальному керамиту пробегала рябь чистой энергии варпа.
— Во имя Всеотца, — прошептал рунический жрец, ощутив, как в нем зарычал черный волк. Руны на броне вспыхнули колдовским светом, став кроваво-красными, будто сердце умирающей звезды. Клинок Ворона воздел посох над головой, и ветер безумно взвыл. В терзаемом воздухе над четырьмя космическими десантниками с ревом взъярился вихрь.
— В бой!
С небес сорвался сноп молний. Едва достигнув вытянутого посоха Клинка Ворона, он взорвался короной лучащегося, раскаленного огня, который с силой отлетел от рунического жреца плетьми слепящего света.
Уцелевших монстров разорвало на куски прыгающими лезвиями молний, атомизирующая сила шторма сокрушила и испепелила их. Рунический жрец сказал свое слово, и у порождений Гат Риммона не нашлось ответа на гнев вызванных им стихий.
Когда последнее существо рухнуло на землю, Клинок Ворона выпустил из посоха энергию. Яркая корона погасла, и по воздуху словно пробежала дрожь.
Невзирая на яростный шторм, рунический жрец оставался столь же спокойным и молчаливым, как и всегда. В отличие от своих братьев, он всегда был одиночкой. Если бы его не избрал Призывающий Бурю, вероятно, Клинок Ворона выбрал бы путь Одинокого Волка.
Во многих километрах над ними бушевал ураган. Планета была укрощена, но оставалась злой.
— Прокляни тебя Русс, жрец! — прохрипел Свелок, раздавив поверженное существо в каменную крошку. Шлем воина имел форму головы черного волка, ощерившегося в зверином оскале. В неровном свете его клыки блестели, будто слезы. — Ты привлечешь их внимание.
— Пусть приходят! — выкрикнул Варек, сипло рассмеявшись.
Свелок повернулся к нему. Волчий Гвардеец был на целую ладонь выше и шире Серого Охотника, но аура жажды битвы делала его вдвое грознее. Его доспехи были испещрены и иссечены старыми шрамами, которые покрывали их поверхность подобно знакам почета. Волчьего Гвардейца всегда переполняла кипящая, с трудом сдерживаемая ярость. Клинок Ворона чувствовал ее даже сквозь боевую броню, она пульсировала, будто вена.
— Не будь глупцом! — прорычал Свелок. — У нас нет времени.
Клинок Ворона одарил Волчьего Гвардейца холодным взглядом. Свелок был так же зол, как сама планета, его раздражало задание, в котором он не видел пользы или славы, но он был прав. Время подходило к концу. Они знали, что к ним движется приливная волна кислоты. Меньше чем через час она захлестнет все ущелья, и керамит не сумеет защитить воинов.
— Об этом судить мне, — предупредил рунический жрец. — Мы уже близко.
Свелок обернулся к Клинку Ворона, продолжая сжимать в руках штурмболтер. Секунду космические десантники безмолвно сверлили друг друга взглядами. Свелок терпеть не мог искусства прорицания и не верил ни во что, кроме своего болтера. Он служил почти на столетие дольше Клинка Ворона и не принимал приказов ни от кого, кроме своего Волчьего Лорда и самого Гримнара. Попытка переубедить его станет настоящим испытанием.
— Лучше, чтобы так и было, — наконец прорычал он, его голос наполнился презрением. — Выдвигаемся.
Шестью километрами севернее раскинулись пустынные темные равнины Гат Риммона. Беснующийся ветер сек камень и разбрызгивал кислоту, заставляя ее извиваться и вихрем кружиться в воздухе.
Посреди огромного, усеянного скалами плато находилась круглая платформа. Открытая ветрам, она выглядела чужеродным элементом. В небесах полыхали молнии, высвечивая гладкие края странной постройки. Внезапно, без сигнала или предупреждения, над ней спиралью закружилась искрящаяся точечка. Точка вращалась, постепенно увеличивая скорость и мерцая с нарастающей интенсивностью. Спираль приняла форму высокого овала вдвое выше человеческого роста. На ее границах струилась и потрескивала психическая энергия. Хлестал дождь, но, достигая платформы, он превращался в пар.
Почувствовалась дрожь. Поверхность эллипса разошлась в стороны. Из портала одна за другой вышли фигуры. Всего их было восемь. Едва наружу выбралась последняя, периметр снова свернулся, с воем сжавшись в точку и исчезнув.
Телосложением новоприбывшие походили на людей, но их пропорции были куда изящнее человеческих, не говоря уже о космических десантниках. Шестеро были облачены в темно-зеленые сегментированные доспехи. Каждый из них в одной руке держал цепной меч, а в другой сюрикен-пистолет. Лица были скрыты узкими и заостренными шлемами с двойными бластерами, вмонтированными возле челюстей. Воины заняли позиции вокруг платформы, движения их были бесшумны и эффективны.
Командир группы оставался в центре. Он также носил доспех, однако нагрудник украшал символ его храма, а правая рука была в силовой перчатке. Воин двигался плавно, источая явственную угрозу.
Возле него стояла фигура в белой маске, вооруженная двуручным силовым мечом. Клинок купался в белом огне, стекающем на землю языками мерцающей энергии. Фигура была в черных доспехах, украшенных символами и охранными рунами цвета кости. Рубиновые камни душ все еще яростно пылали после перехода через Паутину. Пластинчатую броню не покрывала мантия, которая свидетельствовала бы о его положении, но его призвание угадывалось с первого взгляда. Он был псайкером и воином. Люди в своем невежестве называли подобных существ чародеями, плохо понимая то, о чем говорят.
— Ты чувствуешь ее, Валиэль? — спросила фигура с силовой перчаткой.
— На юг, — кивнул колдун. — Нужно выдвигаться, экзарх, — прилив уже близко.
Экзарх резко взмахнул цепным мечом, и телохранители собрались вокруг него.
— Передвигаемся быстро, — прошипел он. — И бесшумно.
Эльдар разом перешли на бег, с отточенной ловкостью преодолевая опасную местность. Вереницей призраков они скользнули в изломанные скалы, направляясь на юг.
В Свелоке кипела боевая ярость, заставляя гудеть мышцы и туманя чувства. Он — Космический Волк, воин Фенриса, и его единственное предназначение — убийство. Лишь святость приказов удерживала его от того, чтобы развернуться и обрушить гнев Русса на каждого обитавшего на планете подобия Гренделя. Волчий Гвардеец знал, что кислотный океан догоняет их. Знал, что вскоре весь мир утонет в кипящей погибели. Но Свелока все равно тошнило от того, что ему пришлось свернуть с охотничьей тропы ради видений рунического жреца.
Они приближались к выходу из длинного узкого ущелья. Отвесные и иссеченные каменные стены оставляли открытой лишь дорогу на юг. В нескольких метрах впереди путь резко поворачивал вправо и терялся за огромной каменной скалой. Ретинальный дисплей замигал, и Свелок моргнул, чтобы подстроить канал. Из дальнего окончания каньона поступали сигналы о сближении с целями. Множественные сигналы.