Читать онлайн "Победы, которых не было" - Красиков Вячеслав Анатольевич - RuLit

ГЛАВА 21

КУРСКАЯ ДУГА БЕЗ ПОЗОЛОТЫ

Говорят, что в России даже судьбоносные события материалом для историков по-настоящему становятся только тогда, когда умирают все их высокопоставленные участники, а дети и внуки этих ветеранов уходят от рычагов власти на пенсию. Если это так, то вряд ли надо удивляться тому, что история Второй мировой войны у нас в стране так до сих пор и не воссоздана…

Общеизвестно, что всю вторую половину лета 1943 года — с начала июля и до конца августа — между городами Орел и Харьков — там, где Среднерусская возвышенность граничит с украинской степью, гремело ужасающей канонадой одно из самых кровопролитных сражений XX века, вошедшее в историю под названием Курская дуга. Но каков был ее истинный облик? В Советском Союзе сразу же после своего завершения Курская битва была объявлена не просто выдающейся победой Красной Армии, но «уникальным вкладом в развитие общемирового воинского искусства». Западные специалисты обычно соглашаются, что смерть в те летние дни на просторах Восточной Европы действительно собрала богатую жатву. Но вот достижения сталинских стратегов они оценивают, мягко говоря, куда сдержаннее.

Определить правого в этом споре не представлялось возможным более полувека, поскольку отечественные архивы все это время оставались закрытыми. Однако ныне с необходимых документов наконец-то снят гриф секретности, и каждый сам может попытаться расставить все точки над «i».

Силы и планы сторон

Хронологический экватор Второй мировой войны как известно пришелся на летне-осенние месяцы 1942 года и совпал с наивысшим пиком успехов вооруженных сил Германии, Японии, Италии и их мелких союзников. Не было, наверное, в странах антигитлеровской коалиции человека, которого бы в тот период не одолевала тревога за исход глобальной мировой схватки. Конечно, сейчас любой школьник может объяснить, что с крахом германского «блицкрига» против СССР и вступлением в войну экономического сверхгиганта в лице США у «оси» Рим — Берлин — Токио не осталось даже призрачного шанса на окончательный успех: настолько более мощным был совокупный потенциал ее противников. Но тогда, когда японцы вышли на подступы к Австралии и Индии, а немецкие танки через предгорья Кавказа рвались навстречу своему Африканскому корпусу, мало кто мог подумать, что это — последние крупные победы «самураев» и «нибелунгов», обусловленные исключительно талантом немецких генералов и традиционной выучкой германских войск, оттянувших на себя главные силы многочисленных противников со всех театров.

Но пределы возможного есть и у суперпрофессионализма. Несопоставимое превосходство антифашистского блока в людских и природных ресурсах, а также в выгодном географическом расположении, все же сыграло решающую роль. К концу осени 1942 года перенапряжение военной машины Третьего Рейха перешло критическую черту. В результате ситуация резко и кардинально изменилась, обернувшись поражениями Вермахта на юге России и в Африке. Оказалась проигранной англосаксам и грандиозная «битва за Атлантику». После чего про стратегические крупномасштабные наступления «странам оси» пришлось забыть. Все мечты о лучшем будущем они отныне связывали лишь с перспективой неизбежных, как им казалось, разногласий в неприятельском стане. Поэтому к середине 1943 года оборона с целью выигрыша времени превратилась в главную задачу Берлина и его сателлитов.

Для ее решения на Восточном фронте (включая участок от Балтийского до Баренцева моря) немцы (Вермахт, войска СС, Люфтваффе, Кригсмарине) сумели сосредоточить к началу второго летнего месяца около 4 миллионов человек (советская статистика обычно оперировала цифрой 5 325 000 человек (Вермахт вместе с войсками союзников). Его приводит и наиболее авторитетная работа тех лет — 12-томная «История Второй мировой войны»[487]. Но как эта величина высчитана — не сообщается. Ссылка дана не на немецкие, а на отечественные архивы. В постсоветской «Великой Отечественной войне»[488] конкретных данных нет. Только указывается, что Красная Армия «имела превосходство» (в «разах» и «процентах», которые неизвестно от чего считать). Мюллер-Гиллербранд[489] сообщает иные сведения — всего между Черным и Баренцевым морями сухопутные силы Германии насчитывали 194 дивизии (8 войск СС, 16 танковых, 7 моторизованных, 135 пехотных и егерских, 6 горнострелковых, 12 авиаполевых, 10 охранных) — около 3 500 000 человек. Если учесть личный состав «восточных» авиационных соединений и частей ПВО Люфтваффе, а также моряков Кригсмарине, то порядка 4 миллионов. На первый взгляд силы германских сухопутных войск достигли максимума за весь период с начала войны. Но увеличение количества соединений не позволяло укомплектовать их все до штатных величин. Да и качество «материала» было уже явно хуже. Особенно слабы оказались авиаполевые дивизии.[490] Их боеспособность часто выглядела даже ниже охранных войск. Разумеется, по немецким меркам.) — из 9,5 миллионов, находившихся у них тогда «под ружьем»[491]. (При подсчете данных немецкого автора не учтены вольнонаемные и члены военизированных организаций, так как тогда по аналогии к Красной Армии надо причислить весь Осоавиахим — несколько десятков миллионов человек.) Рядом с ними в окопах сидело порядка 300 тысяч солдат союзных нацистам армий — главным образом румын и финнов. (Состав финской армии и флота по сравнению с ноябрем 42-го практически не изменился.[492] У румынской армии вместо 26 дивизий на советско-германском фронте осталось 9. Словацкий контингент Восточного фронта состоял из мотопехотной и охранной дивизий. Последняя действовала в тылу против партизан. Четыре венгерские дивизии в боях участия не принимали — использовались в качестве охранных войск.[493]) Все вместе они имели 54 300 артиллерийских и минометных стволов (без 50-мм минометов), 4 тысячи танков и 2980 самолетов. (Цифры по артиллерии и авиации взяты из 7-го тома «Истории Второй мировой войны»[494]. Они похожи на правду. Но число танков там завышено до 5850 штук. Мюллер-Гиллебранд[495] «дает» 3822 машины — 2825 танков и 997 штурмовых орудий. Кроме того, еще около 200 танков имели финны. У румын, венгров и словаков бронетехники на фронте не было.[496]) Создать сколько-нибудь значительные резервы из столь скудных сил, разбросанных по огромной территории от Мурманска до Новороссийска, возможным не представлялось.