К сожалению, совершенно иначе обстоит дело в историографии. За годы холодной войны летописцы бывших союзников вылили друг на друга ушаты грязи. Особенно преуспели в этом занятии отечественные «бойцы идеологических фронтов». Это, в первую очередь, конечно же, объясняется спецификой советского режима, отгородившегося от всего мира «железным занавесом» и превратившего историческую науку в «приводной ремень партии и правительства». Итоги этих бумажных сражений печальны. Среди них — далеко не безвредная, как может показаться на первый взгляд, потеря способности адекватно воспринимать реалии. Даже сейчас, когда на официальном уровне в России все-таки стали вспоминать, что дрались мы против Германии не одни, говорится это так, словно делается одолжение Западу, с которым мы теперь вроде бы как снова дружим. Большинство россиян по-прежнему твердо уверено, что победа одержана нашей страной, по сути, в одиночку. А если кто-то там и открыл в конце войны какой-то второй фронт, то только потому, что спешил «приватизировать» плоды нашей победы…[530]
Факты, однако, вещь упрямая, и говорят они совершенно о другом. Если кто и воевал против нацистов в одиночку, то только Англия. После капитуляции Франции 22 июня 1940 года Великобритания в течение целого года одна боролась с армиями Гитлера и Муссолини. Немцы же в этот момент ездили на советском бензине, ели советский хлеб, изготавливали военную технику из советского сырья. Точные цифры поставок из СССР в Германию за 1939–1941 годы до сих пор не опубликованы. Причем поставками дело не ограничивалось. Например, около Мурманска в распоряжение моряков Третьего Рейха была предоставлена база подводных лодок, позволившая значительно увеличить радиус их действия. А по Северному морскому пути — то есть, по советским территориальным водам — отечественные ледоколы вывели на английские океанские коммуникации германский крейсер. Перечисление можно продолжить. Фактически это были союзнические отношения с фашистским блоком. Поэтому упрекать кого-либо за недостаток усердия в войне с нацистами с нашей стороны, мягко говоря, странно. Ну, а в том, что 22 июня 1941 года СССР свалился в яму, которую руками Сталина и Молотова усердно рыл для других, опять же, кроме самих себя, винить некого. Каждый народ заслуживает — и отвечает за действия — того правительства, которому позволяет собой управлять…
К моменту нападения Германии на Советский Союз никаких обязательств у Великобритании и США, с одной стороны, и СССР, с другой, по отношению друг к другу не было. Однако уже в первый день войны на Востоке Черчилль, а спустя двое суток и Рузвельт, заявили о готовности предоставить Москве посильную помощь. Первая британская миссия для переговоров об этом отбыла из Лондона 25 июня. Основные соглашения о совместных действиях с представителями «Туманного Альбиона» советское руководство подписало в июле — августе. Реальное боевое сотрудничество ведет отсчет с конца июня 1941 года, когда английская авиация начала операцию «Циркус», призванную отвлечь истребители Люфтваффе с Восточного фронта ввиду полной неспособности ВС Красной Армии им противостоять, несмотря на многократное численное превосходство[531].
К британскому флоту руководство СССР обратилось за помощью также в июне 1941-го с просьбой нанести удары по германским судам снабжения и военным кораблям, обеспечивавшим наступление Вермахта на Мурманск. В связи с этим в начале июля в Москву вылетел адмирал Виан для изучения возможностей базирования королевского ВМФ в советских портах. Но 17 июля он вынужден был доложить, что это невозможно до тех пор, пока не будет усилена оборона объектов, особенно противовоздушная. Поэтому в качестве передовой базы для операций в Заполярье англичане решили использовать Сайдис-фьорд на побережье Исландии.
Начало практическому взаимодействию флотов положил переход в Архангельск в конце июля 1941-го минного заградителя «Адвенчур» с грузом глубинных бомб и магнитных мин, в которых советские моряки испытывали крайнюю нужду. 31 июля самолеты с английских авианосцев совершили налеты на Киркинес и Петсамо, заставив немцев ослабить атаки на Мурманск.
Вслед за этим к советским берегам отправились четыре подводные лодки, которые пустили на дно 9 кораблей противника (об этом рассказывалось выше). Северный флот до их появления демонстрировал полную беспомощность, не потопив вообще ни одной транспортной или боевой единицы неприятеля. Только после подхода англичан немцам пришлось всерьез озаботиться проблемой безопасности снабжения своей заполярной группировки и тратить время с ресурсами на организацию системы конвоев для доставки боеприпасов и снаряжения. Это внесло немалую лепту в срыв германского наступления в том районе, посодействовав сохранению для СССР важнейших северных гаваней.
530
При подготовке главы использованы: книга Н. Харламова «Трудная миссия». М.: Воениздат, 1983; сборник «Братство северных конвоев». Архангельск, Северо-западное книжное издательство, 1991; справочник С. Бережного «Флот СССР. Корабли и суда Ленд-лиза», СПб.: Велень, 1994; книга М. Супруна «Ленд-лиз и северные конвои». М.: Андреевский флаг, 1997; сборник «Арктические союзные конвои 1941–1945». СПб.: Галея Принт, 2000; книга Б. Соколова «Тайны Второй мировой». М.: Вече, 2000; сборник «Загадки ленд-лиза». М.: Вече, 2000; статья Д. Брауна «Северная Россия и британский военно-морской флот» // Северные конвои. М.: Наука, 1994; статья И. Цветкова «Тайные торга диктаторов. Из истории советско-германского военно-морского сотрудничества в 1939–1941 годах» // Новый часовой. № 2; статья М. Супруна «Британские королевские ВВС в России» // Северные конвои. М.: Наука, 1994; статья Д. Брауна «Действия британских подводных лодок с баз Кольского полуострова» // Северные конвои. Вып. 3. М.: Андреевский флаг, 2000.