Но вот два других, не менее известных варяжских персонажа древнерусских летописей — Аскольд и Дир — существовали в действительности. (Дир — скорее всего искаженное скандинавское имя Тир, что означает «небесный» — имя бога войны.) Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что в дружине Рерика они служили в качестве старших офицеров. Однако вскоре после переезда в Новгород оба этих викинга поссорились с конунгом и, сманив за собой какую-то часть воинов (по-видимому, немалую), ушли на юг — в сторону Царьграда, который был конечной целью купеческо-разбойничьего водного маршрута «Из варяг — в греки».
Выйдя к истокам Днепра, они двинулись вниз по течению. Река привела отряд к Киеву. После недолгой войны в 864 году варяги отвоевали этот город с прилегающими землями у хазар, которые незадолго до того подчинили было себе славянское племя полян, основавших Киев. Так возникла еще одна скандинавская колония в славянских землях. Спустя всего два года Аскольд и Дир уже совершили набег на Константинополь, основательно пограбив его окрестности.
Конечно и у Рерика в Новгороде, и у Аскольда с Диром в Киеве не было замыслов создать чисто скандинавское государство, предварительно изгнав или истребив местное население. Так же, как и другие викинги в Италии, Франции или Англии, они лишь искали себе «налогоплательщиков» и основывали правящую династию. Затем их сравнительно небольшие дружины постепенно растворялись в громадной массе аборигенов. Завоевание плавно переходило в сотрудничество, в синтез культур.
После смерти Рерика, последовавшей в 879 году, на страницах русской истории появляется имя его родственника — Олга (или Хельга, переделанное славянскими подданными в более удобопроизносимое для них Олег), которому покойный конунг, согласно преданию, завещал трон и наказал опекать маленького сына Ингвара (Игоря). Под 882 годом в русских летописях описывается поход Олга во главе варяжско-славянского войска на Смоленск, Любеч и Киев. Захватив Киев обманом, Олг убил Аскольда и Дира, а потом решил там остаться, сделав Киев своей столицей.
Затем новый правитель, которого все чаще стали именовать князем (от шведского «конунг»), покорил окрестные племена древлян, уличей и тиверцев, а также подчинил северян с радимичами, прежде плативших дань хазарскому кагану. После этого на восточной окраине Европы появилось новое громадное государственное образование, известное сейчас под названием Киевская Русь. Территория ее простиралась от Белого моря и Балтики до моря Черного и от верхней Волги до Вислы.
Византийская хроника сохранила списки мирных соглашений Олга с императорами Леоном и Александром, которые были заключены в 907 и 912 годах после удачного похода Олга на Царьград. Из этих договоров, кстати, мы можем узнать имена первых отечественных дипломатов, участвовавших в переговорах и корректировке текста договора. Их звали Карлы, Инегельд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лвдул, Фост и Стемид. Имена эти красноречиво свидетельствуют, что руководящие посты Киевской Руси все еще занимали исключительно «лица варяжского происхождения». Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь с момента их «призвания» прошло всего полсотни лет — срок для истории мизерный, почти не ощутимый.
В том же 912 году конунг Олг, более известный нам как «вещий Олег», покинул земной мир и ушел со страниц русских летописей, видимо, к своим скандинавским богам. Верховная власть в Киеве перешла к уже упоминавшемуся выше сыну Рерика — воспитанному Олгом князю Ингвару, что в переводе означает «молодой воин». Со временем произношение большинства подданных трансформировало его в более приемлемую для славян вариацию — Игорь.
Ингвара можно назвать последним конунгом Киевской Руси, поскольку, начиная с его сына Святослава, все князья с самого рождения уже получали имена, более привычные для языка и уха местного населения. Да и процент буйной крови викингов, не дававшей скандинавам подолгу засиживаться дома, с каждым последующим поколением неумолимо понижался.
Одновременно все более бледно выглядели и достижения древнерусских воинов на поле брани. При первых князьях-конунгах не проходило десятилетия без крупного похода на кого-нибудь из соседей. Некоторые неприятности скандинавско-славянские дружины сумели доставить даже одной из главных сверхдержав средневековья — Византии. Но, уже начиная с сына Святослава — Владимира Святого, по мере «обрусения» варягов и утраты ими авантюрно-милитаристского «германского духа» (вспомним, что славяне изначально не отличались воинственностью), успехи киевских правителей все чаще стали перемежевываться с крупными поражениями. Поэтому потеря политической независимости большинством княжеств при столкновении с монголами в середине XIII столетия выглядит логичным итогом этой воинской деградации. Ни оказать достойного сопротивления, ни договориться о координации общих усилий в деле отражения иноплеменного нашествия потомки Рёрика не смогли… (Примечательно, что примерно в ту же эпоху (в конце XI — начале XII вв.) политическая раздробленность не помешала западно-европейским рыцарям договориться между собой, выстроить четкую воинскую иерархию, создать могучее крестоносное войско и, пройдя тысячи километров, не только завоевать Палестину, но основать там несколько государств. В свою очередь, низкая договороспособность русской элиты явилась одной из главных причин не только завоевания русских княжеств монгольскими ханами, но и последующей 250-летней зависимости Руси от Орды.)