ГЛАВА 9
ПОМНЯТ ПОЛЬСКИЕ ПАНЫ
Русская октябрьская революция 1917 года в мире до сих пор комментируется по-разному. Например, в Финляндии, которая получила независимость именно из рук Ленина, даже те, кто негативно относится к большевистскому перевороту, обычно отдают должное его «интернациональному характеру». В Польше, наоборот, традиционно преобладают критические настроения. Хотя и эта страна в начале XX столетия также была провинцией царской России и в самостоятельное государство превратилась лишь благодаря победившему в Петрограде большевистскому выступлению, а также провозглашенному его лидерами принципу самоопределения всех народов. Но, видимо, события последующих (как, впрочем, и предыдущих) лет в истории российско-польских отношений оказались столь драматичны, что память об «октябрьском эпизоде» все же оказалась в итоге окрашена в «радикальный черный цвет».
Среди множества российско-польских конфликтов современные польские историки особо часто обращаются к событиям советско-польской войны начала прошлого века. По всей вероятности, это обусловлено двумя причинами. Во-первых — тем, что о победах рассуждать всегда приятней, чем о поражениях. Тем более, что за последние три столетия это единственный серьезный успех польских национальных вооруженных сил. Во-вторых, поляки традиционно широко отмечают все годовщины Рижского мира, который на официальном международном уровне закрепил как победу в той войне, так и само воссоздание современной независимой Польши.
Начало реставрации польской государственности практически сразу же повлекло за собой скоротечный, но жестокий и масштабный конфликт, вошедший в историю под названием советско-польской войны 1920–1921 годов. Именно ее имел в виду автор известной русской революционной песни, слова которой вынесены в заголовок. Под «панами» подразумевались, конечно же, буржуи и помещики. Но в Польше «пан» обращение всеобщее. И банкир с министром «паны», и бездомный нищий — тоже «пан». Поэтому поэт, сам, видимо, того не желая, попал в «десятку». Ведь война против Красной Армии тогда, в конце концов, превратилась во всенародную без всяких преувеличений. В Польше о ней хорошо помнят и ныне. В России — напротив, ее уже почти забыли. Хотя некогда история этой войны будила такие политические страсти, что любому советскому историку работа над этой темой могла стоить карьеры, а то и жизни.
Поделенная в конце XVIII века между Россией, Австрией и Пруссией, Польша более 120 лет не существовала как самостоятельное государство. Но во время Первой мировой войны, в результате поражений и отступления русской армии, вся бывшая территория Речи Посполитой оказалась под контролем австро-германцев. Последние посчитали в тот момент выгодным для себя использовать в политико-пропагандистских целях поляков и не стали препятствовать их стремлению к самоопределению. Под строжайшим немецким контролем, конечно.
В свою очередь Ленин с соратниками после октябрьской революции вообще декларировали право любого народа на «самоопределение вплоть до отделения». (29 августа 1918 года В. И. Ленин подписал Декрет Совета народных комиссаров, в котором были аннулированы все договоры и акты, заключенные правительством бывшей царской империи с Пруссией и Австро-Венгрией по разделам Польши.)[155] Поэтому, когда Антанта в ноябре 1918 года одержала-таки победу над центральными державами, ничто уже не мешало восстановлению Польши на политической карте мира.
Ее западные границы узаконил Версальский мирный договор, обязавший бывших обидчиков Речи Посполитой вернуть полякам некогда аннексированные провинции[156]. Но на востоке рубежи остались неопределенными, поскольку осколки Российской империи, корчившиеся в послевоенных революционных конвульсиях, находились в то время, так сказать, по ту сторону цивилизованной международной жизни.
155
Подробнее см. Жарова Н., Мишина И. История отечества 1900–1940 (Учебная книга для старших классов средних учебных заведений). СПб.: ИЧП «Хардфорд», 1996. С. 227.