— Студент один. Жениться как раз собирался, по этому поводу и ту вечеринку организовали, на которую мы с Лизой попали. Ой, он тогда очень славился, прямо гремел! Вот, например, вы знаете песни Кирилла Хабибова?
— Кто же их не знает? Знаю.
— А из его цикла «Моя волшебная пейзанка»? Хотя где там… Столько времени прошло.
— Это «Предусмотрительный и осторожный…», «Село мое — горизонт широкий…», «Открыла осень кладовые…»?
— Именно эти. Знаете?
— Знаю.
— Так вот их написал ваш отец — Юрий Вспышкин.
Татьяна откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Вот оно что! Вот от кого у нее эта звонкая душа, это щедрое на отклик сердце! Она знала много песен этого композитора, еще в отрочестве они волновали ее, принуждали пульс биться ускоренно. Руководитель школьной самодеятельности разучивал их с учениками, и они пели эти песни на концертах. Татьяна некоторое время сидела так, погрузившись в припоминание мелодий, прокручивая в памяти их звучание, будто забыла, где находится и для чего сюда пришла.
Неля Павловна напомнила о себе.
— Мне пора…
— Да, конечно, я признательная вам за рассказ, за беседу.
— Только интересно…
— Пожалуйста! — откликнулась Татьяна.
Она уже не ощущала неприязни к этой женщине, вообще-то порядочной и честной. А то, что не очень умна?.. Так из этой беды ее выручают здоровые инстинкты.
— Как вы все-таки узнали, что Лиза — ваша мать?
— К сожалению, я тоже спешу, — извинилась Татьяна. — Узнала при случайной встрече с Константином. Расспросите его, думаю, он с радостью все вам расскажет. Еще раз благодарю, — за этим она встала и стремительно смешалась с толпой на тротуаре.
— Может, дать вам адресу братьев, бабушки? — бросила Неля Павловна ей вдогонку и увидела, что Татьяна махнула поднятой рукой, дескать, не надо.
8
Упивались властью самые длинные ночи, в московских широтах день вообще не успевал продрать глаза — здесь властвовал постоянный сумрак.
— А впереди еще две недели декабря… — проговорила Татьяна, стоя у окна и наблюдая за большими хлопьями снега, что лениво барражировали в воздухе, с нерешительностью падая под ноги прохожим. — Самая темная пора. Как жаль, что мир снова откроется Игорю Свиридовичу в такое неинтересное время!
— Зато какое счастье, что мир откроется!
В кабинете Коростелина Михаила Светозаровича их было двое. Довольно еще бодрый, с остатками былой красоты Михаил Светозарович, гений хирургии глаза, открыто симпатизировал Татьяне и старался ей понравиться. В них было все для начала настоящего романа: и долгие, подробные разговоры о здоровье Игоря Свиридовича, и прогулки под московскими звездами, и посещение модного ресторана. Но пакостная искусительница умело принимала ухаживание и при этом оставалась на расстоянии, будто не замечая их. Вот молодец! Нет, не стерва, а просто умная и терпеливая женщина, которая не желает портить отношения. Как приятно, когда она находится рядом!
Михаил Светозарович, сидя за своим столом, делал вид, что занят изучением некоторых бумаг, — на самом же деле он тянул время и исподтишка посматривал на молодую женщину, любуясь ею, ее изысканностью, грациозностью, естественной красотой.
— Наоборот, это хорошо, — после паузы снова повторил он, умело пряча в равнодушный тон свою взволнованность ее присутствием, — вашему больному еще долго будет противопоказан резкий свет.
— Вон как? — Татьяна повернулась к хирургу. — А в кино показывают: раз, два и снимай повязку — ура, мы уже зрячие.
— Так это в кино. Лучшее из всего, что вы сейчас можете для своего родственника сделать, кроме того, что уже делаете, конечно, это как можно больше гулять с ним на свежем воздухе. Вот завтра мы снимем повязки и приступайте.
— Я волнуюсь.
— Почему?
— Ведь он меня никогда не видел. Какой он меня представлял и какой я ему покажусь сейчас?
— Дитя, вы не можете не понравиться!
— Не в этом дело, — Татьяна рассердилась на себя, что не умеет правильно выразить мысль. — Я говорю о чем-то более глубоком. Ведь у него сейчас будут разрушаться устоявшиеся стереотипы восприятия действительности и будут создаваться новые. Я не хочу выпасти из его новой гармонии.
— Приходите завтра, и первое, с чего он начнет новое знакомство с миром, будете вы. Мы уж постараемся, если для вас это так важно.
— Нет, это нечестно, я приду позже.
Операции по восстановлению зрения Игоря Свиридовича, каких было несколько, прошли успешно, во всяком случае лучше, чем рассчитывала Татьяна. В дальнейшему он хотя и вынужден будет пользоваться очками или лупой, но только для работы, а в повседневном обиходе сможет обходиться без вспомогательных устройств. Видел, конечно, не как здоровый, но и это явилось подарком судьбы для него.