— Вы не обо мне мечтаете? — обратилась к нему симпатичная девушка, когда он в очередной раз уселся на парковую скамейку, не мурлыкнув к тем, кто там уже сидел. — Добрый вечер, — первой поздоровалась она и пододвинулась ближе.
— Извините, — смутился Григорий, — может, и о вас, — прибавил, смелея.
— Тогда давайте знакомиться. Меня зовут Карина, — она не подала руки, а только улыбнулась, как-то будто виновато. — Это вы простите, что я побеспокоила вас. Но здесь так мало молодежи. А вас я вижу не впервые. Вот и заговорила.
— Вы тоже лечитесь?
— Не так, чтоб очень… — с сомнением ответила девушка. — Просто приехала попить водички. Ведь это не помешает?
— Наверное, нет. Ой, а я Григорий. Назваться забыл.
Девушка была как раз такой, какая виделась ему во снах, — высокая и стройная смуглянка с горящими глазами. Они познакомились ближе, еще ближе и совсем близко. Карина оказалась затейницей, каждый день у нее созревало множество предложений относительно того, куда пойти, что посмотреть, как интереснее провести время. Ходили они и в ресторан, и в финскую баню, даже на стриптиз она его потащила — денежки так и выпрыгивали из кармана, как стрижи. Под конец отпуска у Григория даже на хлеб не осталось, хорошо, что обратный билет он взял заранее. Погуляли, одним словом.
— Ой, как я буду жить без тебя? — запричитала девушка в один из последних дней. — Зачем Бог разлуку на людей насылает…
Григорий намек понял. В тот вечер он ей ничего не сказал, промолчал, взяв тайм-аут, чтобы подумать. А чего было думать? Карина — красивая, энергичная, видно, что не глупая. Она и по хозяйству поможет, и порядок в доме будет держать. Говорит, что знает компьютер, значит, можно устроить ее на работу секретаршей, как теперь говорят — офисом-менеджером, к кому-нибудь из местных богачей. И вдобавок во всем соглашается с Григорием и в постели не ленится. С какой стороны ни возьми, она подходила ему. А то, что сирота, так и он один-одинешенек на белом свете. Его сестра или ее брат — это не помощь, не опора и не тыл, а так — лишь бы считалось, что есть родственники.
«Вот как мы здесь жили три недели, не разлучаясь, так и дома будем жить, — успокаивал себя Григорий. — Только здесь мы развлекались, а там будем работать. Чего сомневаться или бояться?».
И он привез Карину с собой. На вокзале, когда они сошли с поезда, Григория прожгла мысль, что девушке не понравится Славгород. Ведь это — почти село, а она же жила… Стоп, а где она раньше жила?
В неистовстве курортной любви он даже не поинтересовался этим. А теперь выспрашивать неудобно — как не крути, а он уже попросил ее руки и получил согласие.
Григорий остановился, вопросительно взглянул на Карину, и она ему подбадривающе кивнула в ответ. Три километра от станции шли пешком, брели полями, под посадками, чтобы меньше любопытных глаз их видело. В конце концов добрались домой, пройдя последний отрезок пути огородами.
— Прошу, заходи, — взволнованно сказал Григорий, открывая калитку. — Не бойся, собака привязана.
— Кого же ты оставлял здесь на хозяйстве на целый месяц? — спросила девушка, поняв, что во дворе никого нет. — Кто твою живность кормил?
— Соседи, через два дома от меня живет наша почтальонка, тетка Флора с дочкой Ириной, вот они и присматривали, — хозяин тем временем заглянул в почтовый ящик, вынул газеты и отпер дверь.
…Гришкин дом был точной копией тех старинных сооружений, в которых под одной крышей жилы люди, располагались помещения для домашних животных и другие хозяйственные постройки. Он имел двое входных дверей. Одни вели в хлев, свинарник и курятник, другие — в жилую часть. Между ними размещались хозяйственные помещения: сарай, амбар, кладовая и хранилище инвентаря. Отдельного входа с улицы эти вспомогательные помещения не имели и соединялись с хлевом и человеческим жилищем рядом темных коридоров. Вообще дом был хоть и не произведением искусства, зато удобным, главное — он занимал малую площадь и не нуждался в большом дворе. Издавна такие дома испытаны были в ненастье, ибо позволяли, не выходя на улицу, управляться с хозяйством и со всей домашней работой.