— Какой же из меня чекист? — улыбнулся я.
— Не волнуйся, чекистом тебя сделают!
Через некоторое время после окончания МГУ я написал заявление о поступлении на спецкурсы Высшей школы КГБ СССР.
Сразу же после окончания университета, получив диплом, я приступил к учебе.
Проучившись там два года, я овладел профессией разведчика и работой под «крышей». Планировалось направить меня в одну из развитых капиталистических стран на должность представителя или Аэрофлота, или морфлота, осуществлять разведывательную деятельность.
Казалось, перед мною открывались большие и заманчивые перспективы.
Но тут как гром с неба — неожиданности.
Прежде всего развод с Ольгой. Любовь как-то быстро прошла. К тому же Ольга, рассчитывая, что она выйдет из-под опеки родителей, попала под двойную опеку — я также контролировал ее, а она хотела жить полностью свободной. У нас ничего не получилось.
После развода прервались отношения с тестем. Так что переход в органы на перспективную должность не получился. Тогда гэбэшный кадровик сухо сказал мне:
— Мы тебя направляем в действующий резерв. Пойдешь работать в какое-нибудь гражданское министерство и будешь ждать, пока освободится штатная должность в системе комитета.
Так я перешел работать в систему Министерства внешней торговли, понимая, что моя карьера в КГБ успешно кончилась, не успев начаться.
В августе 1991-го в стране произошли изменения, не стало КПСС, перестал существовать КГБ. У меня появилась возможность уволиться из действующего резерва КГБ. Я написал соответствующий рапорт, и вскоре мое ходатайство было удовлетворено.
В сентябре 91-го года я посчитал себя полностью свободным. Проработав еще два года во Внешторге, я решил поступить в Московскую городскую коллегию адвокатов, куда мне хотелось еще со студенческой скамьи.
Просидев три-четыре месяца над книгами, я вспомнил все, чему учился в университете, и успешно сдал экзамены в престижную Московскую городскую коллегию адвокатов.
Первые дела были довольно простыми, в основном по гражданскому законодательству. Консультации по жилью, по другим бытовым вопросам.
Но вскоре один коллега стал приобщать меня к практике ведения уголовных дел. Вначале я просто был на подхвате. Выполнял роль помощника адвоката. Потом успешно выступил в качестве второго адвоката в громких судебных процессах. Затем начал понемногу вести самостоятельные дела. Прошло еще два года.
Моя клиентура расширилась, и я приобрел известность, пока в узком кругу. Клиенты ценили меня за мобильность, за сообразительность, за умение сориентироваться в любой ситуации. Вероятно, Высшая школа КГБ давала о себе знать…
Свою профессию я полюбил безумно. Это была динамичная работа: постоянное общение с людьми, решение сложных юридических задач.
И главное — можно было видеть конкретный результат. Я являлся творцом человеческих судеб. Конечно, нельзя говорить, что все зависит от адвоката, ведь многое решают суд и следствие.
Но и адвокат значит очень много, он влияет на решение прокурора, судей.
Когда оперативные работники пытались незаконно кого-либо задержать или получить под физическим или психологическим нажимом признание, то здесь у меня как адвоката было широкое поле деятельности, и я успешно справлялся с этим. Я считал себя успешным досудебным адвокатом. Мне очень нравилось не доводить дела до суда, а разваливать их на предварительной стадии. Конечно, это получалось не всегда, мне противостояла мощная госмашина правовых органов, но победы против этого юридического монстра были особенно приятны.
Круг моих клиентов стал расти. Телефон и пейджеры через два года после начала практики звонили не переставая, вызывая меня на бесконечные аресты, допросы к следователям или в суды, где проходили слушания уголовных дел.
Воспоминания мои неожиданно прервал телефонный звонок.
Это был знакомый адвокат Паша. Он звонил с дачи. Оказывается, мои коллеги из консультации с пятницы гуляли там — жарили шашлыки, пили вино.
Паша звал меня приехать. Я пообещал, что приеду. Но сначала я решил перекусить в городе.
Подумав немного, я решил позавтракать в каком-нибудь уютном кафе.
Я негромко спросил Неллю:
— Ты еще поспишь или поедешь со мной завтракать?
Но Нелля только замотала головой.
Дорога на дачу к Паше занимает не более 40 минут, при условии, что Рублево-Успенская трасса будет свободна.