Этого вопроса Борман хотел избежать больше всего, но понимал, что рано или поздно на него придётся ответить.
– С операцией «Полёт орла» возникли сложности.
– Вот как?
– Перон на ходу меняет правила игры.
– Что же не так с нашим Пероном?
– Он попал под каблук своей актрисы.
– Этой Дуарте? Но ты же уверял меня, что она завербована нашей разведкой?
– Так и было, пока она была его тайной любовницей. Я сам лично следил, чтобы её никогда не обделяли щедрыми подарками. Но стоило ей выйти из тени и стать едва ли не женой президента, и всё изменилось. Она популярна в народе. Почувствовав власть, Эвита Дуарте как фурия решила взбрыкнуть. Теперь Аргентиной фактически правит она. Перон публично дал ей клятву, что женится, выполняет все её прихоти и даже посвятил в суть нашей сделки. И теперь Дуарте требует три четверти.
– Три четверти?! – в бешенстве выкрикнул Гитлер. – Да это грабёж!
– Я веду переговоры и надеюсь, что нашу долю удастся повысить.
– Три четверти! – нервно повторил Гитлер и пересёк зал, приволакивая ногу. – Эта крашеная кукла дождётся, что я пущу их по ветру! Слишком быстро забыл наш Хуан, кто посадил его в президентское кресло.
– Однако сейчас мы полностью зависим от этой пары, – напомнил Борман.
– Вот поэтому нужно немедленно возрождать Четвёртый рейх и поднимать Германию! – вновь с пафосом воскликнул Гитлер. – И тогда я им всё припомню! Три четверти! Им мало, что у нищей Аргентины золотой запас вырос втрое только за счёт вливаний нашего бизнеса?
– Перон просит разделять то, что мы сделали для его страны, и лично для его семьи. Долю от золота Партии он намерен положить в собственный карман.
– А наши специалисты, учёные, инженеры? Кстати, сколько здесь проживает немцев?
Борман ненадолго задумался.
– Учитывая предыдущие волны немецких колонистов, на всей территории Аргентины – не меньше трёхсот тысяч.
– Вот! – обрадовался Гитлер. – Вот он – фундамент будущего рейха! Мы создадим государство в государстве, и отсюда начнём Крестовый поход в Европу. Мы вернём всё нами завоеванное до последнего метра! Завтра же я хочу рассказать об этом моим верным немцам. А от вас, Мартин, я хочу услышать полный доклад о всех передвижениях доверенных вам средств.
– На это нужно время, – нахмурился Борман. – Я должен подготовиться.
– Так готовьтесь, прежде чем показываться мне на глаза! – вспылил Гитлер.
Внимательно осмотрев стол – не оставил ли чего лишнего? – Борман молча кивнул и, всё так же не проронив ни слова, вышел, оставив Гитлера в лёгком замешательстве. Вернувшись в машину, Борман нервно захлопнул дверь и ударил водителя по спине. Всё это время ожидавший его возвращения бывший начальник гестапо Генрих Мюллер бросил на тронувшийся следом автомобиль с охраной профессиональный взгляд, потом с любопытством посмотрел на Бормана и, ухмыльнувшись, спросил:
– Как прошла встреча? На вас нет лица.
– Наш бесноватый Адольф никак не уймётся! – дал волю чувствам Борман. – Он не понимает, что мы не в Германии, мы на другом конце света, и я дал ему чёткое представление, что его секретарь тоже остался там, за океаном. Да и сейчас не святые тридцатые годы, не время для речей и лозунгов.
– Он хочет сказать речь? Уж не перед нами ли?
– Наш контуженный параноик возомнил себя творцом Четвёртого рейха. Но ему придётся осознать, что его время прошло. Четвёртый рейх будет создан, но не сейчас и не этим фюрером. Вместо того, чтобы спрятаться и тихо доживать свои дни, он требует выступить перед немцами Хаймата. Идиотская идея! Конечно, этого нельзя допустить.
– Как на него похоже, – засмеялся Мюллер. – Бесноватый, неугомонный Адольф. Но в чём ты, Мартин, прав, так это в том, что его время ушло. Поэтому отчего бы не дать ему выступить? Пусть выговорится. Сейчас даже полезно дать ему выступить. Пока он не набрался сил.
– Генрих, это безумие! – возмутился Борман.
Однако Мюллер излучал вселенскую уверенность, и Борман, немного погодя, успокоился.