– Фегелейна – начальником разведки? – удивился Гитлер. – Он ещё так молод.
– Ну и что? Зато ты говорил, что он хорошо показал себя на востоке в борьбе с партизанами. Да, он муж моей сестры Гретель, но я прошу за него не поэтому. Он жесток, а сейчас это очень своевременное и хорошее качество – он будет безжалостен к нашим врагам. Да и оглянись, Ади, других-то у нас и нет!
– Фегелейн… – повторил, задумавшись, Гитлер. – Что ж, позови его ко мне.
Затем, вдруг вскочив и нервно пробежав от окна к окну, фюрер будущего Четвёртого рейха неожиданно замер перед пустой стеной. Со стороны казалось, что он внимательно рассматривает линии узоров на обоях, но Гитлер был уже далеко. Он внезапно почувствовал в крови тот живительный адреналин, который подбрасывал его с места и уносил в круговорот борьбы. Заражал остальных и вёл по указанной им дороге. Гитлер вновь испытал ту гипнотическую силу, которую он излучал, стоя перед многотысячной толпой со вскинутыми в приветствии руками. Толпой, готовой броситься по его мановению в пропасть.
Он так увлёкся собственными переживаниями, что не заметил вошедшего Фегелейна.
– Ади, – осторожно позвала Ева.
– Герман, подойди, – выдохнул, успокаиваясь, Гитлер.
– Да, мой фюрер! – лихо щёлкнул каблуками и вскинул в нацистском приветствии руку Фегелейн.
Он весь подобрался, как сжатая пружина, – подбородок вперёд, глаза горят огнём, – и даже гражданский костюм не смог скрыть прекрасной военной выправки.
«А ведь Ева права, – неожиданно подумал Гитлер, – из него получится хороший цепной пёс, готовый на всё, стоит лишь указать – фас!»
– Оглянись вокруг, – взял под локоть Фегелейна Гитлер. – Что ты видишь, Герман?
– Море огня, мой фюрер!
– Огня? – не понял Гитлер.
Сам он имел в виду охрану вокруг ранчо, которая была им скорее угрозой, чем защитой.
– Да, мой фюрер, огня борьбы, в котором зарождается новый мир! Я вижу клокочущее пламя, расплавленный метал, бушующие волны лавы! Реки металла, бурными потоками пробивающие русло новому полноводному Рейну. Огненная лава, как таран, пробивает путь сквозь полчища врагов новому зарождающемуся Рейху и новой Великой Германии!
– Прекрасно, мой мальчик! – произнёс потрясённый Гитлер.
Он догадался, что Фегелейна успела подготовить Ева, но как же восхитительно звучали его слова!
– Да, Герман, вокруг море огня, в котором рождается новая история. И ты можешь оставить в ней след. Я хочу, чтобы ты занялся сбором информации, созданием необходимой нам сети полезных людей, организацией тайного силового центра, – в общем, всем тем, чем занимается секретная служба любого государства.
– Я уже над этим работаю, мой фюрер, – скромно опустил глаза Фегелейн.
Гитлер удивлённо вздёрнул брови:
– Вот как?
– Один из охранников узнал меня. С Антоном Конрадом мы пересекались в отделе гестапо в Минске. И даже участвовали в одной опасной операции, когда я ещё служил в кавалерии. А вы же знаете, мой фюрер, ничто так не сближает людей, как опасность. После моей недолгой обработки он готов нам помогать. Антон говорит, что наши люди по гестапо есть и в личном окружении Бормана. Кроме него, ещё в море, дабы не терять хватки, я исключительно из профессионального интереса завербовал одного из матросов экипажа лодки. Теперь я хочу его разыскать и привлечь под своё крыло.
– Всего двое? – разочарованно произнёс Гитлер. – Это не паутина. То, о чём ты говоришь, – уровень шарфюрера деревенского отдела гестапо. У тебя должна быть мощная агентурная сеть. Нам предстоит противостоять всему миру.
– Ади, даже великие реки начинаются с тонкого ручейка, – вступилась за Фегелейна Ева.
– Не все ручьи превращаются в реки, – засомневался Гитлер. – Получаются и болота.
– Дай ему себя показать! Герман предан тебе, а это куда ценнее, чем многолетний опыт старого интригана. Я уверена – он справится!
– Может быть, – задумчиво произнёс Гитлер. – Ну что же, если сейчас зародился ручеёк мощного государственного аппарата, то так тому и быть. Теперь от тебя, Герман, зависит, какой будет разведка Четвёртого рейха, которую отныне возглавляешь ты. Покажи себя. И немедля принимайся за дело, мой мальчик, за наше великое дело!
– Я не подведу вас, мой фюрер! – вытянулся по стойке «смирно» Фегелейн.
– Я тебя поздравляю! – обняла свояка Германа Ева. – Ой, взгляните! – изобразив плохо сыгранное удивление, она подняла над головой оплетённую лозой бутылку. – А у меня по такому поводу случайно оказалось старое местное вино. Мне его подарил хозяин ранчо и сказал, что это очень дорогое вино, и я надеюсь, очень вкусное!