— Герр полковник… — Он не знал, что говорить дальше, поэтому повторил слова ефрейтора. — Здание наше.
И случилась совершенно неправдоподобная вещь. Полковник первым отдал честь низшему чином. Шильке тоже отдал честь, что было довольно смешно, поскольку в правой руке он до сих пор держал ТТ. Но никому не было до смеха. Его видели совершенно иначе. Как мужчину, который вошел в ад с неполным десятком людей и вышел, ведя за собой половину, казалось бы, уже списанной в потери роты. А кроме того, здание было их — засов данного отрезка фронта до сих пор находился на своем месте.
— Прошу мне верить, герр капитан, — сказал полковник. — Уже вскоре на вашей шее повиснет наш наивысший орден.
— К сожалению, герр полковник, своего задания я выполнить не успел.
— Зато вы спасли наш фронт на этом отрезке. — Полковник сделал приглашающий жест. — Прошу, а это наше кафе. Он провел капитана на веранду небольшого каменного здания и пригласил за столик.
— Вы знаете, мы снимаем солдат с фронта, чтобы они могли отдохнуть хотя бы пару часиков после той мясорубки.
Официант тут же подал кофе и выпечку. Спросил, не желают ли господа по кружечке холодного пива. Оба офицера отказались. Шильке впервые в жизни видел нечто подобное. Он пытался представить, что чувствует солдат, который поначалу должен сражаться в той чертовой школе, взрывать стены, бить штыком в живот врага, чтобы несколькими минутами позднее очутиться в этом кафе. «Пиво, кофе, булочки, сигару, коньяк?» — спрашивает официант. — «Собираю последние заказы, потому что вы сейчас же возвращаетесь, чтобы продолжить резню».
Оказалось, что солдатам в непрерывном режиме поставляли минеральную воду с ближайшего покинутого завода. Пиво привозили из пивоварни Bürgeliches Brauhaus, находящейся неподалеку, булочки изготовлялись в местных пекарнях, на которых сейчас управляли батальонные повара. Сигареты и сигары брали из табачных лавок или из перепроизводства фабрики, которая ранее должна была снабжать своими изделиями всю Силезию, а теперь закидывала Бреслау более, чем шестьюстами тысячами штук сигарет ежедневно. Неподалеку производили и мины, такие, к примеру, как «Молот Тора». Взрывчатку брали из советских не взорвавшихся снарядов. Оказалось, что инженеры в средине советских снарядов листки с надписями по-немецки: «Только это, товарищи, мы и можем для вас сделать»[6].
У полковника имелись неиспользованные запасы красноречия, а вот Шильке чувствовал, что начинает испытывать результаты шока. Ему ужасно хотелось зевать. Пытаясь не разлить кофе, потому что неожиданно начали дрожать руки, он допил чашку.
— Изумительный, — сказал он. — Могу ли я попросить упаковать часть этих вкусностей для моих людей?.
— Ну конечно же, капитан. И не беспокойтесь. Мы отвезем вас в любое указанное вами место.
— К сожалению, придется вам отказать. Моя миссия сугубо секретная. Никто из моих солдат не может знать, где я был и что делал.
— Понятно.
Даже полковник не мог сдержать удивленного взгляда. Как и остальные он дал себя обмануть совершенной пустышкой. В любом случае, для Шильке упаковали приличных размеров пакет, в котором был металлический термос из чьей-то брошенной квартиры и громадная двухлитровая кружка с крышкой, прибывшая сюда из пивоварни.
— Только осторожно, — предупредил официант.
— Благодарю вас.
— Капитан, — полковник тоже поднялся. — Если бы у нас было больше таких, как вы, офицеров, мы могли бы стоять здесь до конца света.
Оба отдали друг другу честь, в соответствии с уставом. Шильке, уже сам, отправился вдоль разрушенной улицы. Ему нужно было увидеть, что происходит с его «страховым полисом». Он не собирался сдаваться в плен или отправляться в ГУЛАГ, о котором успел наслушаться много чего, или в какую-либо иную тюрьму. Он был пацифистом, человеком честным и предусмотрительным. Для того и выкупил себе «полис». Он только не любил, когда «полис» называл его гарантией пенсии. Но, тут уж ничего не поделать. За каждую страховку необходимо платить.
6
Похоже, эту фишку Автор придумал с дикого бодуна, хотя известны случаи, когда снаряды с подобного рода листовками (написанными по-русски) прилетали на советскую сторону (несколько подобного рода случаев было отмечено в Ленинграде, к сожалению ссылок не нашлось). А взрывчатку, да, вытапливали. И до сих пор вытапливают (на Донбассе, в зоне АТО).