Его сильно качнуло, пришлось ухватиться за обломок какой-то древней скульптуры, Капитан встряхнул головой, чтобы мозги хоть немного прояснились, и открыл глаз. Он сразу же увидел оплетавшие колонны храма деревянные строительные леса. Вспомнил картину, которую наблюдал в пустыне. С. трудом оторвался от опоры и — шатаясь — двинулся к храму.
Глава двадцать вторая
Он остановился у самых лесов. Лестница, которая вела к смотровой площадке, была футах в тридцати над ним. Со стороны трибуны все еще слышались аплодисменты и приветственные крики, никто не спешил на помощь.
Фрост схватился правой рукой за деревянный брус, посмотрел вверх, напряг мышцы.
— Нет, не могу, — прошептал он себе.
Потом резко встряхнул головой и закусил губу.
— Надо, Хэнк… Ты должен…
Он сунул кольт за пояс, уже не давая себе труда, чтобы спрятать его под рубашкой — окровавленный бурнус на руке и так привлек бы к нему больше внимания, чем револьвер.
Левая рука совершенно не работала, он просто цеплялся ее запястьем за балку, подтягивался на правой и переставлял ноги. Секции лесов находились очень близко друг от друга, это заставляло Фроста делать больше шагов, но зато взбираться так было легче.
Аплодисменты и крики со стороны трибуны постепенно затихали. Видимо, скоро должно было начаться выступление Президента. А Фудани и фашисты — судя по всему — ждали именно этой минуты. Пока Президент двигался по трибуне, приветствуя своих слушателей, шанс промахнуться был довольно велик. А неподвижно стоящий на подиуме, он сделался бы идеальной мишенью, несмотря даже на предохранительный пуленепробиваемый щит.
Фрост еще раз поднял голову и попытался рассчитать траекторию выстрела. Да, совершенно ясно, что щит не спасет Президента. Он предохранял лишь от прямого попадания, а ведь убийца будет стрелять сбоку и сверху вниз.
Фрост, напрягая все силы и волю, продолжал свое восхождение. Ему в голову пришла мысль достать револьвер и бабахнуть в воздух. Может хоть сейчас это привлечет внимание людей. Но если бы он сделал это, то остался бы совершенно безоружным — у него было только два патрона в барабане и все.
“Нет, — подумал Фрост, — у меня нет выбора. Надо подняться наверх и самому убить снайпера”.
Возможно, он был там не один, возможно, кто-то прикрывал его на всякий случай. Какой-нибудь парень с автоматом. Расчет здесь делался на то, что если вдруг появится кто-то вроде Фроста, то чувство самосохранения заставит его сначала выстрелить в человека с автоматом. Но в эту долю секунды снайпер успеет сделать свое дело и послать пулю в Президента. Смертельную пулю.
Фрост знал, что имеет дело не с дилетантами, а с очень предусмотрительными людьми. И решил, что сначала будет стрелять только в снайпера. Пусть даже потом автоматчик всадит в него целый магазин, он уже не сможет ничего сделать Президенту.
Фрост задержался на пару секунд, переводя дыхание и пытаясь преодолеть головокружение. Он подумал о Бесс — возможно, они больше никогда не встретятся. Как жаль…
Но потом он подумал о Джули Пульман. Даже если ему придется умереть здесь и он не сможет отомстить Фудани, все равно он нарушит планы шейха, возможно, приблизит конец его правления. Это была достойная цель, ради нее можно было и умереть.
“Бесс поймет меня, — подумал Фрост. — Поймет и простит”.
Он снова двинулся вверх по лесам; единственный глаз застилала мгла, голова начала болеть. Капитан понял, что он, продержится еще минуты две-три, не больше. А потом потеряет сознание от потери крови и болевого шока. И сделается совершенно беспомощным.
До смотровой площадки было уже рукой подать. Фрост продолжал машинально переставлять ноги и подтягиваться на балках, словно робот, лишенный всяческих чувств. Когда до края площадки оставалось всего два фута и одно последнее усилие, он вытащил из-за пояса револьвер.
Внезапно он осознал, что слышит человеческую речь, усиленную громкоговорителем. Это Президент Египта начал выступление. Капитан пожалел, что не знает языка, на котором тот говорил. Ему было интересно, о чем хотел поведать собравшимся самый, пожалуй, популярный государственный деятель современности
Фрост глубоко вдохнул и поднял голову и руку с револьвером над уровнем смотровой площадки.
Действительно, там были двое. Снайпер — с винтовкой у плеча — смотрел в оптический прицел, выбирая подходящий момент для выстрела. Второй мужчина — с автоматом в руках — стоял рядом. Фрост с удивлением узнал в нем старшего из фашистов. Он ожидал, что роковую пулю должен будет послать кто-то из тех парней, которые отрабатывали сценарий покушения в пустыне, но оказалось, что на роль снайпера был приглашен другой человек, возможно, профессиональный наемный убийца. Да, они не хотели рисковать и все рассчитали до мелочей.
Фашист с автоматом — видимо, у него тоже сработало шестое чувство — резко обернулся к Фросту, вскидывая свое оружие. Фрост нажал на спусковой крючок кольта. Грохнул выстрел.
Снайпер выгнулся в пояснице, секунду стоял неподвижно, а потом рухнул на каменный пол, выронив винтовку. Он даже не вскрикнул. Пуля задела позвоночник и скользнула дальше, прямо в сердце.
Капитан попытался направить ствол кольта на человека с автоматом, но тот уже открыл огонь, укрывшись за небольшой колонной. Он яростно вопил от горя и ярости, глядя на труп снайпера, который не успел выполнить свою работу.
Фрост вдруг почувствовал, как что-то обожгло его левое плечо и левую щеку. Но он все же успел навести револьвер на цель и выстрелить. Второй фашист — он был, как и предупреждала Луиза, в форме израильского коммандос, — подпрыгнул и исчез из вида за мраморной балюстрадой.
Фрост попытался пошевелиться, но его левая рука совершенно онемела, а перед глазами клубился черный туман. Он хотел немного сдвинуть ствол револьвера, но вдруг осознал, что оружие выпало из его руки и неизвестно где теперь находится. Впрочем, в кольте все равно не осталось зарядов.
С трудом сфокусировав зрение, Фрост увидел пожилого фашиста, который — с автоматическим пистолетом в руке — двигался к нему. На боку мужчины расползалось кровавое пятно.
Убийца что-то кричал, но Фрост не понимал слов. Наверное, тот кричал по-немецки.
Капитан хотел ответить ему, хотел сказать, что хотя фашист может и добить его, все равно они проиграли. Фашисты всегда будут проигрывать. И Фудани тоже остался ни с чем. Фрост пытался объяснить все это, но звуки увязали у него в горле, и раздавалось лишь какое-то бессвязное бормотание. Но не это было главное…
Фрост поднял голову, лучи солнца слепили его. А потом солнце закрыла тень, тень человека с пистолетом. Внезапно зрение Фроста пришло в норму. Он отчетливо видел мушку “Беретты”, которую фашист держал в руке. Да, это была именно “Беретта”, капитан узнал ее сразу. Видимо, шейх Фудани снабжал своих людей только такими пистолетами.
Мужчина вдруг перестал кричать и перешел на английский.
— Сейчас ты умрешь, — сказал он глухо.
Фрост машинально еще хотел пошутить: дескать, не надо говорить об очевидном, но его язык словно одеревенел. Ствол пистолета был уже в нескольких дюймах от его лица. Фрост решил, что не будет закрывать глаз. Его никогда раньше не убивали, и он хотел во всех подробностях рассмотреть, что это за штука, смерть.
Он услышал выстрел… А говорили, что человек не может слышать выстрела, которым его убивают. Что ж, очередная сказочка для домохозяек. Жаль, что ему уже не придется поведать об этом поклонникам боевиков.
Мельком он еще увидел фигуру пожилого фашиста с пистолетом в руке, а потом перестал видеть что-либо. Только перед глазом вдруг вспыхнули сотни ярких горячих солнечных дисков.
Потом он услышал голос где-то рядом. Голос сказал: