В последнее время Торном владело странное чувство одиночества. Ему хотелось посмотреть на землю, где он родился, где похоронена его мать. Он пришел к пониманию, что его истинная любовь – земля. Жизнь мореплавателя больше ему не по душе.
Торн принял решение, что, когда «Победоносец» снова войдет в док чарлстонской гавани, он поедет домой. Может, отец снова прогонит его, но не раньше, чем они объяснятся.
Глава 8
Бриттани лежала на подушках, которые Ахмед разложил для нее на полу. Закрыв глаза, она мечтала о том, чтобы вернуться домой, во дворец, в свою постель. Она скучала по маме и по прежней жизни, где все было ей так хорошо знакомо. Она повернула голову, чтобы понаблюдать за верным Ахмедом, который лежал неподалеку, бдительно охраняя ее от возможной опасности.
– Ахмед, ты уверен, что султан не отомстит маме и Симиджину?
– Султан, может, и безумец, но не совсем же без мозгов. Он знает, что ему не сносить головы, если он навредит господину Симиджину. Янычары, как и люди Константинополя, восстанут против него.
– Когда, по-твоему, мне уже можно будет вернуться домой?
– Не знаю, юная госпожа. Когда приплывем в Америку, сообщим леди Джулианне, что вы в безопасности, и тогда они с господином известят нас, что делать.
– Ахмед…
– Да, маленькая госпожа?
– Спасибо зато, что поехал со мной. Не знаю, что бы я без тебя делала.
– Нет другого места, где я бы предпочел быть. Просто знайте, что вам ничего не грозит, пока я с вами. А сейчас спите, ибо сегодняшней ночью с вами ничего не случится.
Как ни странно, но Бриттани и в самом деле уснула. Ее убаюкало мягкое покачивание «Победоносца», плывущего в открытое море.
«Победоносец» был большим фрегатом, который принадлежал семье матери Торна три поколения. Когда-то он был военным кораблем и видел много сражений. Дядя Торна Дэвид, предыдущий его капитан, вступил во французскую армию и быстро дослужился до чина адмирала. Он стал героем после того, как потопил семь английских кораблей.
По окончании войны адмирал Стоун перестроил «Победоносец» для мирного времени и сделал его торговым кораблем. Баковая надстройка была убрана, чтобы расчистить место для груза, и он занялся торговлей.
И, тем не менее «Победоносец» был по-прежнему оснащен для боя. На главной палубе находилось четырнадцать орудий. Его защищали три двадцатичетырехдюймовые пушки, поэтому при необходимости корабль мог вступить в сражение.
Торн был вечно благодарен своему дяде Дэвиду за помощь в трудное время и за то, что помог ему восстановить самоуважение. Покинув Стоддард-Хилл, Торн отправился с дядей Дэвидом в его очередной вояж во Францию и полюбил море.
Торн был безутешен, когда через три года дядя умер. Не имея собственных сыновей, Дэвид Стоун оставил дом в Чарлстоне и «Победоносец» Торну – вместе с огромными долгами, ибо Дэвид жил на широкую ногу.
Последние семь лет Торн изо всех старался сохранить корабль. Возможно, после этого вояжа ему хватит денег, чтобы заплатить последние дядины долги, и он получит неоспоримое право на «Победоносец».
Для Торна это была долгая, тяжелая борьба – расплатиться с дядиными обязательствами, но он делал это с радостью, ибо его долг перед дядей вряд ли можно было исчислить деньгами.
Торн Стодцард многому научился у адмирала Стоуна. Теперь его способности как капитана были неоспоримыми, и все предполагаемые враги всегда уступали дорогу «Победоносцу».
Торн стоял на палубе, привычно оглядывая море и тяжелые тучи, собирающиеся на западе. Чутье подсказывало ему, что сразу после наступления ночи будет буря. Ему хотелось выйти из Золотого Рога на просторы Мраморного моря, прежде чем разразится шторм, чтобы уменьшить опасность наскочить на мель.
Торн без особого интереса бросил взгляд по правому борту, когда вахтенный крикнул, что три турецких корабля преследуют «Победоносец». Золотой Рог – ворота в Константинополь, поэтому пролив всегда заполнен кораблями, и он не обратил на них большого внимания.
К середине дня подул тяжелый ветер с севера, вспенивая волны, которые вздымались к небу и ударялись о борта «Победоносца». Вот тогда-то до Торна дошло, что три турецких корабля направляются в их сторону: два из них военные корабли, а третий – тридцатишестиорудийный фрегат.
Из-за перемены ветра Торн сменил направление, и вскоре стало ясно, что турецкие корабли тоже изменили курс и нагоняют их.
«Победоносец» приблизился к концу Золотого Рога, где чуть впереди маячила турецкая береговая линия и на высоком утесе стояла тяжеловооруженная крепость. Торн знал, что ему придется пройти в пределах радиуса действия батарей, чтобы достичь открытого моря. Направив бинокль на судно, которое двигалось сразу за ним, он увидел, что оно идет под флагом турецкого флота.
Он еще раз сменил курс и увидел, что три корабля повторили маневр.
Торна начало охватывать тревожное чувство, что его преследуют, хотя он не мог взять в толк почему. В этот момент один из кораблей выстрелил из пушки в сторону носа «Победоносца».
Кэппи бросился на палубу и встал рядом с Торном, а команда напряженно ждала приказов капитана.
Торн заговорил с первым помощником:
– Что, черт побери, происходит, Кэппи? Насколько мне известно, мы не сделали ничего, чтобы спровоцировать турецкий флот.
– Не знаю, капитан, но, похоже… они начинают выстраиваться в линию боя!
Так оно и было. Три турецких корабля шли в ряд, и к ним присоединилось еще одно более крупное военное судно.
– Если начнется бой, – заметил Кэппи, – у них большой численный перевес, но у нас неплохие канониры. Каждый хорошо обучен, знает свою задачу. Всем известно, что в турецком флоте никуда не годные канониры. Лицо Торна было угрюмым.
– Даже если это и так, их огневая мощь слишком велика. Наша единственная надежда – скорее выйти в открытое море. Там у нас есть шанс, пусть и небольшой.
Торн дал команду поднять все паруса, делая ставку на то, что турецкие корабли не решатся идти полным ходом при ветре, который стремительно крепчает.
В чреве корабля Бриттани услышала звук взрыва и взглянула на Ахмеда, широко раскрыв глаза от ужаса.
– Что это такое? Что происходит?
Черный гигант покачал головой:
– Не знаю. Похоже на пушечный выстрел. Оставайтесь здесь, а я схожу наверх и разузнаю.
Бриттани заморгала и кивнула. Ей было страшно оставаться одной. Она во враждебном мире, которого не понимает, и ей не за кого уцепиться, кроме верного Ахмеда.
Торн увидел огромного негра в тот момент, как тот ступил на палубу. Повернувшись к Кэппи, он смерил своего первого помощника гневным взглядом.
– Что, черт возьми, это значит, мистер Хэмиш? Что этот человек делает на борту «Победоносца»?
– Сэр, вы были заняты другими делами, когда он поднялся на борт. Вы, наверное, помните. Его зовут Ахмед, и он купил билет до Америки.
Глаза Торна сузились.
– Ну конечно! Я не сразу узнал его из-за простой одежды. Нет сомнений, что это слуга великого визиря. – Торн взглянул на надвигающиеся военные корабли. – Сдается мне, я знаю, почему нас преследует турецкий флот, Кэппи. Этот человек провел с собой на борт женщину, не так ли, Кэппи?
– Нет, капитан. Он был один.
Торн оглянулся и увидел нагоняющий их фрегат. Он так быстро развернулся с правого борта, что его высокая мачта едва не коснулась вздымающихся волн.
– Что-то здесь не так, Кэппи. Если я не ошибаюсь, этот евнух тайно провел женщину на борт, – угрюмо проговорил Торн.
– Нет, капитан. Все, что при нем было, это кожаный саквояж с его вещами да большой ящик с подарком для вас от великого визиря.
Голубые глаза Торна потемнели.
– Могла ли в этом ящике поместиться женщина?