Через несколько месяцев после конференции под моей редакцией вышел в свет на русском и английском языках (переводил я сам) сборник выступлений на конференции. Никита Смидович несколько раз во время подготовительной работы к конференции заказывал мне пропуск в МИД. Там я впервые увидел факс. Смидович сказал, что им пользоваться очень просто: «Нужно иметь всего один палец». Я тогда пошутил: «А какой именно, случайно, не двадцать первый?»
И в начале 90-х я не оставлял попыток вернуться на любимую дипломатическую работу. Мне даже неоднократно снились сны, что я снова работаю в МИДе. В 1993 году я получил приглашение на конференцию по внешней политике России, которая состоялась в МГИМО МИДа России. В повестке дня конференции было указано, что одним из выступающих будет министр иностранных дел России А.В. Козырев. Поэтому я не терял надежды на встречу с моим бывшим сослуживцем по Отделу международных организаций МИДа СССР. Во время конференции я увиделся со многими старыми знакомыми по отделу, сидел вместе с советником Ю.М. Виноградовым, с которым мы часто после работы играли в шахматы, и даже задал министру один вопрос по разоружению. Директор моего института, академик Б.Н. Топорнин, присутствующий на конференции, посмотрел на меня с некоторым удивлением. После завершения ее работы я прямо пошел на трибуну, где находился Козырев. Его личный, дородный охранник попытался меня задержать, но министр дал ему знак меня пропустить. Кстати, ему принадлежит следующий афоризм: «Конечно, начальник охраны иногда ближе, чем жена. Это в хорошем смысле». Козырев сразу протянул мне руку, улыбаясь. Мы говорили минут пять. Я подарил ему свою новую книгу «Развивающиеся страны и нераспространение ядерного оружия». Я также попросил министра помочь мне вернуться на работу в МИД. Он сказал, что подумает, и попросил меня связаться с ним позднее. Однако не дал своего телефона. В это время почти все участники конференции разошлись, но посередине зала стоял, как будто вросший в землю, вернее, в паркетный пол, директор Службы внешней разведки России академик Е.М. Примаков и пристально, не отрывая глаз, смотрел на нас с Козыревым. Видимо, шеф разведки думал про себя: «О чем это сын американского шпиона Шевченко так долго говорит с министром иностранных дел России?» Когда я спустился с трибуны, то сразу же специально подошел к Примакову, улыбаясь. Я с ним поздоровался, он ответил на мое приветствие, но руки не подал. Тогда я подарил ему свой сборник «Международная конференция ученых и экспертов по запрещению и уничтожению химического оружия», сказав, что это редкое издание, которое нельзя купить в магазине. Он поблагодарил меня, но не спросил, о чем я беседовал с министром иностранных дел. Затем мы попрощались. Это была вторая случайная встреча с видным государственным деятелем и ученым, будущим председателем Правительства России, едва не ставшим президентом нашей страны. Кстати, его дед, Киршинблат, был известным в Тбилиси врачом. В нашем доме на Фрунзенской набережной до сих пор живет старейший дипломат и ученый, которого лечил дед Примакова.
После снятия с поста министра, как вспоминает Н.С. Леонов в своей книге «Крестный путь России», Козырев на какое-то время оказался в числе профессоров МГИМО, причем на той же кафедре дипломатии, что и Леонов. Студенты бойкотировали лекции бывшего министра, и администрации приходилось принимать экстраординарные меры, чтобы заполнять аудитории.
Кстати, именно на этой кафедре я взял интервью у Виноградова, которого сменил Козырев, а также у посла в отставке И.Г. Усачева.
Леонов продолжает: многие дипломаты никак не могли понять, каким образом у Козырева и его назначенцев, которых стали называть «дипломатами козыревского разлива», оказался атрофированным основной профессиональный инстинкт — в любых ситуациях бороться за интересы своей родины и своего народа.
В 1998–2003 годах он был членом совета директоров крупной американской фармацевтической компании. Следовательно, бывший министр на несколько лет сменил мундир дипломата на халат аптекаря, хотя химия ему в школе плохо давалась. Кроме того, Козырев является членом президиума Российского еврейского конгресса.
13 января 1996 года, по сообщению газеты «Коммерсант», в элитном дачном поселке Жуковка сгорела дача А. Козырева. По данным газеты, это дачное хозяйство раньше принадлежало Совмину СССР. После распада Союза поселок перешел в ведомство Администрации Президента России. Двухэтажная дача была выкуплена Козыревым по остаточной стоимости в августе 1995 года с личного разрешения Б.Н. Ельцина. Сам Козырев в ней пожить так и не успел.
Как сообщила газета «Московский комсомолец» (7 октября 1995 г.), Козырев, по наблюдению врачей, специализирующихся в области нейрофизиологии, «страдает заболеванием десинхроноз». Министр все время выглядит усталым, и, несмотря на внешнюю сдержанность, наверняка крайне раздражительный и нервный человек». Десинхроноз — болезнь, связанная с нарушением внутренних биоритмов организма. Обычно ею страдают те, кто часто путешествует, меняя часовые пояса.
После встречи с Козыревым в 1993 году я сделал несколько попыток связаться с ним через своих знакомых в МИДе, но министр так и не пошел на контакт. Однако в дальнейшем, во время беспрецедентного падения рубля и наступления дикого и пиратского капитализма в бедной России, у меня уже не было никакого желания работать в министерстве. «Демократы» не только издевались над учителями и учеными, но также и над дипломатами, платя им нищенскую зарплату. Я уже говорил, что живу в мидовском доме, одном из первых кооперативных домов министерства. Как-то встретил одного знакомого сотрудника МИДа, завотделом в управлении, и спросил его, сколько он получает. Тот ответил: 100 долларов США в месяц (меньше, чем дворник в Москве). Поэтому, подчеркнул он, мы живем в основном за счет командировок, которых ждем как «манны небесной». Однако их существенно сократили. Знакомый по Отделу международных организаций, где я работал, Л.А. Мастерков, много лет принимавший участие в переговорах по ограничению и сокращению стратегических вооружений, ставший послом, также рассказывал о зарплате высокопоставленных дипломатов. Например, начальник департамента получал во второй половине 90-х годов около 400 долларов США. Следом за этой должностью идет заместитель министра. Президент России В.В. Путин увеличил жалованье дипломатов, они также получают надбавки за дипломатический ранг. Например, атташе получает надбавку 700 рублей в месяц, а посол 2 тысячи. Кроме того, специальными распоряжениями российский президент 29 декабря 2001 года установил надбавки к пенсии для дипломатов в отставке — для послов (3 тысячи рублей), посланников (2 тысячи рублей), советников и первых секретарей (1500 рублей) и для атташе, третьих и вторых секретарей (тысячу рублей). В апреле 2004 года зарплата всех высокопоставленных государственных служащих, в том числе и дипломатов, была увеличена в несколько раз.
В 1993 году в России началась грандиозная программа приватизации всей собственности, которая вошла в историю, пожалуй, как самый массовый обман населения страны ее лидерами. «Демократические соловьи», такие, как А.Б. Чубайс и Б.Ф. Шумейко, в то время заместители председателя Правительства России, обещали горы золота на ваучеры или, по крайней мере, один или два автомобиля «Волга» за одну акцию. Не могу удержаться и привожу краткое стихотворение собственного сочинения.
Я не поверил обещаниям «демократов» и обменял три ваучера, положенные моей семье, на акции акционерного общества открытого типа «Транснациональная нефтяная компания «Гермес-Союз», возглавляемого Б.И. Неверовым. Чтобы получить эти акции, нужно было отстоять довольно приличную очередь. Бедные, заведомо обманутые люди покупали акции десятками и сотнями, порой вкладывая в них свои последние сбережения, ибо Неверов (характерная фамилия) ежедневно рекламировал свои акции, не выговаривая букву «эр», почти по всем каналам телевидения. В 1994 году ведущий научный сотрудник Института государства и права, доктор юридических наук Л.Р. Сюкияйнен рассказывал мне, как он ездил в командировку в Кувейт. Туда, в свою очередь, приехали, остановившись в пятизвездочном отеле, представители фирмы «Гермес-Союз». Учитывая хорошие отношения Кувейта с СССР и затем с Россией, руководство этой страны предложило передать бесплатно указанной фирме крупную нефтяную скважину. Удивлению арабов не было границ, так как представители компании отказались принять дар. Арабы спрашивали Сюкияйне-на о причинах данного поступка, но он ничего не мог ответить. Причины, на мой взгляд, довольно банальны. Многие инвестиционные фонды не стремились выгодно вложить полученные деньги, а хотели разбогатеть за счет денег населения. Это были своего рода пирамиды типа «МММ». Другие же, возможно, и выгодно вкладывали полученные от населения денежные средства, однако обогатился лишь узкий круг лиц, получивших сверхприбыли.