Теперь я постоянно ношу с собой скакалку. Когда прыгаю, успокаиваюсь. Тем вечером, чтобы почувствовать себя лучше, мне пришлось хорошенько потренироваться. Закончив, принял душ и вышел в столовую. Перед сном там неплохие кексы. За одним из столов сидели учителя: мисс Мешицки, математик, биологичка. Им полагалось быть дома со своими семьями. В нашем интернате многие работают сутками: повара, охранники, воспитатели. Учителя почти все возвращаются в город. Почему сегодня они этого не сделали? Кто-нибудь другой мог бы спросить, но я не решился. Взял кексы с чаем, сел возле окна. Кто-то вытащил во двор прожекторы из музыкального зала. Теперь дыра в заборе и перевернутый грузовик были хорошо освещены. Два охранника Фред и Маркус стояли возле ворот, лениво переговаривались.
- Боятся, что сбежим, - решил я. Они всегда этого опасались. Однажды София умудрилась выскочить за ворота и проехать автостопом на другой конец города. У нее мама звезда, то ли актриса, то ли певица, только постоянно лежит в клинике для наркоманов, сбивает людей спортивным автомобилем, угрожает взорвать суд и органы детского надзора. София говорит, что у мамы просто нервы, если её успокаивать, будет вести себя не хуже других. Я всегда соглашаюсь, не говорю, что думаю про таких людей. Зачем Софию расстраивать. Она мне нравится, симпатичная. Глаза красивые, но грустные.
В общем, у нас многие хотят свалить. Некоторые пытались. Я снова посмотрел в окно. Город за эстакадой казался слишком черным. Обычно от него больше света.
- Может, Фред и Маркус вовсе не нас стерегут, - меня посетила новая мысль: - Может, они охраняют интернат от того, что творится в городе. А еще учителя. Что если их тоже не выпускают? Я присмотрелся к столу педагогов. Они сидели тихо, не смеялись, почти не говорили. На мгновение мной овладело злорадство:
- Понимаете теперь, что значит, оказаться взаперти!
Я покачал головой и вышел из столовой. Чтобы там не случилось - это явно не к добру. Если проблемы в городе, завтра мы об этом узнаем, а пока можно идти спать.
Глава 2.
Следующим утром мы как обычно проснулись от будильника. В нашей спальне пара двухъярусных коек, мое место наверху возле окна. За ночь двор почти не изменился - рабочие успели поставить на место одну из поваленных секций забора. Пока я валялся в кровати, к нам заглянул воспитатель Клаус:
- Сегодня вместо первого урока идите на второй этаж в большой зал.
- Что такое? - спросил Брайан, мой сосед снизу.
- Директор сделает важное объявление.
Я ощутил одновременно и тревогу, и облегчение. Подумал:
- Главное, мы узнаем, что происходит.
Потом был завтрак. Я ел долго, смотрел, как люди приходят и уходят. Тренер так и не появился. Не пришла наш психолог и еще несколько учителей. В общем, все, у кого вчера был выходной. Узнаем ли мы что с ними?
Я так надолго застрял в столовой, что в зал пришел одним из последних. Почти все места были заняты. На сцене стояла кафедра, застеленная синей скатертью. Возле дверей дежурили охранники. В проходах кто-то оставил тележки, заставленные белыми пластиковыми стаканчиками с желто-коричневой жидкостью. Я сел в предпоследнем ряду и стал ждать.
Директор появился минут через пять. Сколько его помню, он всегда был бодреньким румяным старичком с белоснежной сединой и лукавыми умными глазками. Сегодня руководитель интерната выглядел неважно - седые волосы прилипли ко лбу, дорогой костюм не наглажен. Директор высморкался и взял микрофон:
- Коллеги и воспитанники, я собрал вас, чтобы поделиться важной информацией. Вчера многие стали свидетелями аварий и сбоев сотовой связи. Кое-кто пытался оспорить мой приказ не покидать территорию интерната, - директор прочистил горло: - Во избежание дальнейших пересудов, должен рассказать вам о случившемся. Господа, началась Третья Мировая Война! В непосредственной близости от нашего города был взорван мощный ядерный заряд...
Повисла гробовая тишина. Мне показалось, что я слышу звук проносящегося над крышей военного самолета. Он был далекий, не слишком громкий, но несколько человек повернулись к окну, как будто тоже его слышали. Директор заговорил снова:
- В сложившейся ситуации, я приказываю никому не покидать территорию интерната, не гулять во дворе, не подходить к окнам. Также в профилактических целях мы будем носить маски и принимать йод. Всякий, кто попытается устроить панику или сбежать, будет помещен в карцер, - директор снова высморкался, а потом добавил: - Есть вопросы?