Дело в том, что у меня возникла одна идея. Я скорчился у стены и стоял неподвижно, пока бдительный прохожий не удалился.
Я выждал некоторое время, дабы убедиться, что он ушел. Тогда я вытащил из кармана джинсов сотовый телефон.
Моя идея состояла в том, чтобы сделать несколько фотографий дома. Я знал, что если нам суждено будет пережить ночь в Особняке Содроганья, придется составлять доклад для миссис Блюм. Вот и решил, что неплохо бы заготовить снимки заранее.
Заведу блог, решил я. Буду каждый день добавлять туда по нескольку фото.
Я постараюсь поведать всю историю нашего приключения в Особняке Содроганья, подкрепив ее фотографиями.
Знаю, о чем вы подумали. Ведь это я хотел как можно скорее убраться от этого заброшенного дома. Но теперь, когда стало ясно, что внутрь заходить не придется… я испытал прилив храбрости.
Отличная идея, думал я. Я задержусь и щелкну несколько фотографий для нашего доклада. Как-никак, я эксперт по Особняку Содроганья. Ведь я играю в игру и знаю все эти истории. Наверняка мне и поручат готовить доклад учительнице.
Я спустился с крыльца, отошел немного назад и снял несколько фото передних окон. Потом пригнулся и с нижнего ракурса сделал эффектный снимок парадной лестницы с видом на двойные двери.
Я повернулся и сфотографировал высокую каменную башенку с левой стороны особняка. Затем отступил назад и сделал еще несколько фотографий фасада, вид через деревья.
В следующий раз сниму для блога парочку видео, решил я. А пока хватит и фотографий.
Я целиком сосредоточился на своем телефоне. Поднес его к лицу, выбирая ракурсы, под которыми хотел показать дом, и тут…
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-ай! — взвыл я, когда кинжальная боль взорвалась в голове и пронзила все тело.
Кто-то ударил меня.
Напали! На меня напали!
14
Я рухнул на колени. От боли пришлось зажмуриться.
Я ждал, когда она отпустит, но голова буквально раскалывалась.
Когда я наконец открыл глаза, то увидел над головой толстенную ветку дерева. И понял, что налетел прямо на нее.
Вот вам и нападение. Никто меня не трогал. Всего лишь дурацкая ветка.
Я еще подождал, делая долгие, глубокие вдохи. Мало-помалу пульсирующая боль улеглась. Прошло и головокружение. Я поднялся на ноги.
Я так сильно сжимал телефон, что заболела рука. Я еще несколько раз глубоко вдохнул и, по-прежнему испытывая слабость, взглянул на дом.
Еще один снимок. Я хотел сфотографировать с близкого расстояния двойные двери и дверные ручки.
Вечернее солнце уже почти скрылось за стеною деревьев. Дом омывали серые сумерки. Ветер стал прохладнее, и когда я снова поднимался на крыльцо, во лбу по-прежнему пульсировала боль.
Я подошел к дверям, выставив перед собой телефон.
Всецело сосредоточившись на снимке, я не сразу заметил, что дверь приоткрыта!
— Что? — воскликнул я, чуть не выронив телефон. Я сунул его в карман джинсов и уставился в проем между дверями.
Обе двери были приоткрыты совсем чуть-чуть. За ними просматривалась лишь завеса тьмы. Я смотрел во все глаза, чувствуя, как внезапно заколотилось сердце.
Когда двери успели открыться?
Должен ли я заглянуть внутрь?
Холодный ветер кружился вокруг меня, удерживая на месте. Но вовсе не от ветра по моей спине побежали мурашки. От вида этих приоткрытых дверей.
Может быть, Скарлет с Данисией все-таки открыли их, сами того не зная? Или двери открылись под напором Картера?
А может быть, их открыло что-то — или кто-то — внутри жуткого старого особняка?
Холод пробрал меня с головы до ног.
У меня не было выбора. После стольких сыгранных игр я просто обязан был протиснуться через двери и войти в старый дом. Я обязан был увидеть, что там внутри.
Боялся ли я? Догадайтесь с трех раз. Я клятвенно пообещал себе, что только быстренько загляну — и все.
Протянув руку, я взялся за правую створку двери. Дерево было твердым. Твердым. Это уже не игра. Это был настоящий Особняк Содроганья, и я находился здесь, толкая тяжелую дверь, слыша, как она отворяется со скрипом и скрежетом.
Я протиснулся внутрь… и не смог сдержать вздох изумления.
15
Я заморгал, не веря своим глазам. Обстановка выглядела точно так же, как в видеоигре.
Я стоял в просторном, округлом холле. Со всех сторон меня окружали серые каменные стены. Черный мозаичный пол. Хрустальная люстра, подвешенная к высокому потолку.
И опять же в соответствии с игрой, в круглых серых стенах были прорезаны узкие дверные проемы. Двери были закрыты. Я насчитал их восемь.