— Нет! — вырвалось у Кэтрин. Она увидела, как Джок нахмурился, и сказала тише: — Нет, пожалуйста, не приводи его сюда.
— Боишься посмотреть ему в лицо?
Да, осознала Кэтрин, а вслух пролепетала:
— Я... конечно же, нет. Я просто не хочу, чтобы он видел мое платье до свадьбы.
Кэтрин противоречила сама себе: только что она хотела отказаться от свадьбы и в следующую же минуту заявляет, что жениху нельзя видеть невесту до торжественного момента... Совершенно очевидно, что и Джок Кэмпбелл заметил столь неразумное замечание, но смолчал: покачал головой и вышел.
Великолепно, Кэтрин. В следующий раз почему бы просто не вонзить кинжал прямо в сердце?
Время побежало. Сейчас Джок спустится вниз как ни в чем не бывало, отыщет Дугласа, отведет его незаметно в сторону, чтобы никто из гостей не подумал ничего плохого, а потом тихо проведет наверх. Кэтрин прикинула, что у нее остается не более двадцати минут, прежде чем они придут к ней в комнату.
Она уже слышала ровный, как у римского патриция, голос Дугласа, представляла себе, что он скажет, как будет все отрицать, изображать негодование и изумление от ее заявления. А что, собственно, она скажет отцу? Что поверила подслушанному разговору, а не человеку, с которым собиралась связать жизнь? Кэтрин не могла этого сделать. Она не могла смотреть им обоим в лицо. Поэтому оставался единственный выход.
Кэтрин распахнула дверцы своего шкафа, схватила джинсы, кроссовки, первую попавшуюся блузку и побежала в ванную. Ухватившись обеими руками за ворот платья, она сильно потянула, и пуговицы стали отскакивать в стороны, как воздушная кукуруза. Потом она сорвала с себя фату, скинула туфли, а вместо всего этого надела джинсы, блузку и кроссовки. И только потом вспомнила, что у нее нет при себе ни цента.
Кэтрин прошла на цыпочках, прислушиваясь к голосам в коридоре, через комнату туда, где были приготовлены вещи для медового месяца, бросила к ним свое кольцо и схватила крошечную вечернюю сумочку, которая лежала рядом с платьем. На большее у нее не было времени.
Застегивая на ходу блузку, Кэтрин вернулась в ванную, закрыла за собой дверь и проследовала в примыкавшую к ней гостиную. Гостиная вела в зал, но не в большой, где должно было проходить торжество, а в другой. Никого не было видно. Через черный ход она спустилась в кухню и вздохнула с облегчением, увидев, что и здесь нет никого. Слуги, должно быть, ушли в большой зал, чтобы увидеть церемонию.
Церемонию, которая не начнется.
Выходя на улицу, Кэтрин немного задержалась, осмотрелась, потом побежала к первому большому дереву, затем к другому и так, перебежками, прячась за стволами деревьев, стала удаляться от дома. Ее план так прост, что его можно изложить в двух словах: убраться отсюда. Кэтрин было все равно, куда и как.
Однако чем дальше она отходила от дома, тем больше задумывалась над тем, как же ей уехать из поместья. Конечно, дом ее отца не похож на замок, но туда не так-то просто попасть, да и выбраться оттуда тоже, особенно сегодня, когда кругом полно охранников, присматривающих за тем, как бы никто не унес подарки, не говоря уже о дорогих украшениях на гостях. А еще через несколько минут, как только Джок заметит отсутствие дочери, выбраться отсюда будет еще сложнее.
На мгновение Кэтрин представила отца, когда тот увидит ее платье, брошенное в ванной. Что он скажет в оправдание? Тут она споткнулась о чьи-то ноги, торчащие из-под старой машины. В следующее мгновение показался и хозяин.
— Какого черта...
Кэтрин медленно перевела взгляд с грязных кроссовок мужчины на его старые потертые джинсы, запачканную футболку и задержалась на широких плечах, загорелом, обветренном лице, обрамленном густыми непослушными темно-русыми волосами, и увидела темно-карие глаза, выражающие негодование.
— Ты что, не видишь, куда идешь? — возмутился он.
— Извините. Я задумалась.
— А, ты одна из тех, кто не может одновременно идти и думать. — Мужчина сел, и вдруг в его глазах мелькнула догадка. — Ты сейчас должна выходить замуж.
Кэтрин посмотрела куда-то мимо него.
— Вы, наверное, путаете меня с кем-то.
— Правда? А почему это флёрдоранж застрял у тебя в волосах?
Кэтрин нащупала венок и сняла его, потом начала вытаскивать шпильки из волос.
— Сама Кэти Мэй Кэмпбелл, — ухмыльнулся мужчина.
Кэтрин взвилась:
— Никто меня так не зовет уже с шести лет! Можете называть меня мисс Кэмпбелл. Или, если угодно, мисс Кэтрин.
— При этом я еще должен, наверное, каждый раз кланяться, как крестьянин перед госпожой. — Он медленно поднялся и потянулся за тряпкой, лежащей на капоте машины, чтобы вытереть руки.