Это было слишком реально.
Продрогший, он заставил себя сесть с коробкой файлов, с которыми велела разобраться медсестра Эш. Вот только все это было полной неразберихой. Половина коричневых папок порваны, карты и заметки в нижней части затхлой коробки. Тряпка казалась не подходящей, чтобы убрать и квадратный фут комнаты, поэтому он просто завязал её вокруг своего носа и рта от раздражающей пыли. Некоторые бумаги были повреждены водой, другие просто пустые.
Он вывалил коробку и начал сортировать. Сестра Эш была права, что это утомительная работа, хотя она была далека от истины. Выследить бродячие клочки бумаги, принадлежащие одному пациенту, казалось практически невозможным, поскольку имена часто размазывались или вообще отсутствовали. Через некоторое время он начал разбираться и сравнить по симптомам или лечению.
Мгновенно задача стала менее нудной.
— Боже, — прошептал он. Некоторые из методов лечения заставили его почувствовать свою неделю садовничества и сочинительства отпуском в сравнении. Так же, как он использовал догадки, чтобы собрать файлы вместе, эти врачи использовали догадки на людях. Новые коктейли с лекарствами. Изолирующая терапия. Шоковая терапия.
Кто-то по имени Морис Абелин прошел такое интенсивное, длительное шоковое лечение, что стал как растение. После этого о нем больше не было никаких заметок.
— Они убили его, — пробормотал Рикки, хлопнув кулаком в картотеку. Это не казалось правильным для него, пациента, видеть эти вещи. Это было как на фотографиях, так откровенно, как будто это нормально. Он откопал папку Мориса и достал последнее описание лечения. Отложив это, начал листать через следующий файл и следующий, собирая последнюю информацию, которую он мог найти на каждого пациента.
Когда эта коробка была более или менее организована, он сел скрестив ноги на холодном цементном полу и перевернул последние карты.
Не реагирующий. Умерший. Осложнения от F. L. неизвестно. Умерший. Неизвестно. Неизвестно.
Неизвестные встревожили его больше всего. Было ли неизвестно, какова их конечная судьба, или неизвестно, что их убило? Он снова просмотрел карты, пытаясь найти связь или какое-то объяснение стольким печальным концовкам. Большинство из них, как он обнаружил, были мужчинами, и частота умерших или неизвестных заявлений ускорилась после 1964 года. Ни одна из карт не была более поздней, чем 1966.
Рикки понятия не имел, на что он смотрел. Множество пациентов мужского пола умерло в Бруклине в течение двух лет. Почему короткие сроки? И почему пациенткам повезло больше?
Он засунул бумаги в заднюю часть коробки, все еще сгруппированные вместе. Они были вне поля зрения, но если он когда-нибудь вернется сюда, он сможет найти их быстро. Стоя, он поправил тряпку у своего лица. Это не помогло от сырого бумажного запаха комнаты, и только заставило его чувствовать себя более клаустрофобным. Еще столько всего нужно сделать. Конечно, он разобрался с одной коробкой, но здесь были десятки и десятки таких.
Так много. . Там может быть так же много мертвых пациентов, ожидающих, чтобы их нашли в других коробках. Он вздохнул и поднял отсортированную коробку с файлами обратно на полку, затем позволил себе собраться с силами, чтобы начать следующую. Сгибаясь, чтобы взять её, он остановился, застыл, почувствовав внезапный порыв воздуха на задней части шеи. Это был стон, ледяной вздох, ничего похожее на человеческое.
Его позвоночник стал жестким, он стоял, медленно поворачиваясь, отслеживая ощущение. За ним никого не было и никаких вентиляционных отверстий, которые он мог видеть.
Это было его воображение. Паранойя. Как кричащая девушка, сердцебиение. Он повернулся обратно лицом к коробке и чуть сам не испустил крик. Горло сковало. Человек, или, возможно, мальчик, стоял прямо перед ним.
Призрачный. Бледный. Тонкая струя темной крови сочилась из его глаза. На нем была та же больничная пижама, что и на Рикки. И это-существо, он не мог быть человеком-потянулось за ним. Рикки инстинктивно дернулся назад, больше не в состоянии дышать в крошечном, грязном пространстве с его холодными, призрачными дыханиями. С его настоящими призраками.
Он нарушил равновесие, споткнувшись назад в стеллаж справа от двери. Фигура уже исчезла, просто вспышка, пробыла достаточно долго, чтобы дотянуться до него, а затем исчезнуть. Рикки попытался ухватиться за полки, но всё скрепление зашаталось.