Редко проезжали машины. Парочки влюбленных, одетые в разноцветные куртки и брюки, иногда выходили из местного бара. Рыжебородый финн закончил уборку. Загремели замки в коридоре.
Утром я проснулся от звука открывающегося замка. Дверь распахнулась и бородатый финн с большой плетеной корзиной в руке подошел к столику. Он аккуратно начал выставлять на стол пакетики с молоком и маслом, затем налил кофе в малюсенькую чашечку, стоявшую на таком же маленьком блюдце, и ничего не сказав, вышел, заперев дверь на замок.
Я выпил кофе и сидел на кровати в одних плавках. Снова отворилась дверь, и рыжебородый махнул мне рукой: выходи. Я начал одевать брюки, но финн снова замахал руками, мол иди так.
В большой светлой комнате с кипой папок, лежавших на столе, меня встретил худощавый, низкого роста человек. Он что-то сказал мне и исчез. Я находился на первом этаже, окно было открыто, на нём не было решетки.
«Бежать? — мелькнула мысль, — но как, в одних плавках? А может финны нам предоставят встречу с американским представителем, раз так слабо охраняют?» — не зная как поступить, спрашивал себя я.
Тем временем вернулся финн с фотоаппаратом со вспышкой. Он сделал несколько снимков, снял отпечатки пальцев и провел меня в соседнюю комнату, где за столом сидел молодой человек в белой рубашке со светлыми длинными волосами. «Наверно, следователь», — решил я.
Рядом с ним сидел человек лет пятидесяти. Увидев меня, он представился учителем русского языка местной школы и сказал, что будет переводчиком.
— Почему ты не пытался официально выехать из Советского Союза, как турист? — спросил следователь.
— Пытался, но это оказалось очень опасным делом.
— Можешь поподробней рассказать?
— Три года назад мне эта идея пришла в голову. Я работал тогда на Каспийском море, кильку ловил. Стояли мы под разгрузкой в Красноводском порту, это в Туркмении. Жара страшная, делать нечего, и я решил к юристу сходить на консультацию, узнать какие нужно документы подавать, чтобы выехать из Союза и мир посмотреть. До этого я в Астраханском мореходном училище вместе с Борисом Сивковым почти пять лет проучился. За все эти годы ни разу меня в загранплавание не пускали, может, потому что мой дед, мамин отец, был репрессирован, а я хотел мир посмотреть, а не коммунизм строить.
— Конечно, любой желающий в нашей стране может свободно выехать, — обрадовал меня юрист, — пиши заявление в ОВИР.
Я тогда даже такого слова не знал.
— Укажи причины своего желания, вот и всё.
«Вот и всё» началось сразу. Вечером за мной приехал человек на мотоцикле и привез меня в КГБ, где меня ждал зам. начальника майор Бобырь.
— Зачем тебе эта заграница нужна, что ты там будешь делать? — спросил он.
-Путешествовать, смотреть, как в разных странах люди живут, — ответил я.
Я стоял на своём, отчего майор сменил тон беседы.
-Хорошо, теперь слушай меня и запомни. Пойдёшь к границе — пулю в спину получишь и ещё раз только услышу от тебя слова «запад» и «заграница», — я с тобой буду иначе разговаривать, — и добавил: — Спросят на работе зачем вызывали, скажи, что из-за паспорта.
После этой беседы я понял, что выехать из этой страны для меня нет возможности. В этот же вечер в отместку Бобырю я выколол у себя на груди большими буквами — Spirit of West. Я поднял рубашку и показал финскому следователю слова, как я их тогда написал с ошибкой.
— А это что за шрамы? — указал он на белые рубцы на груди.
— Это другая история, — продолжал я. Меня все эти годы пытались в армию призвать. Во время призывов я устраивался работать чабаном, пас овец в калмыцких степях. Для военкомата было сложным делом меня там отыскать. Я даже жаловался им, мол, годы идут, а я долг Родине отдать никак не могу. В военкомате даже извинялись и обещали обязательно призвать. Так, после очередного набора я приехал домой к родителям в Кривой Рог. Не успел я ночь переночевать, как курьер повестку принес: «К обеду быть в военкомате». Я себя представить не мог в армии со звездой во лбу и в кирзовых сапогах. Это был просто ужас! Идти в тюрьму на три года за отказ служить в армии, тоже желания не было, и я придумал план. Я знал, что в Криворожском военкомате военком подполковник Оленников-очень нервный и вспыльчивый человек и решил поиграть на его нервах, записав все его вопли на магнитофон, а там видно будет.