«Седьмого ноября 1982 года страна справляла свой красный, а вернее черный день. У Валентина Петровича, как свидетельствуют очевидцы, было хорошее настроение, он был разговорчив и выглядел вполне здоровым. Он пошел в туалет покурить, где и умер. Заключение врачей: инфаркт.
Несгибаемость Валентина Зэка поражала даже методично убивавших его врачей. Одна из них вспоминала: „Я была в отпуске, а когда вышла на работу, мне сказали: „Езжайте в городской морг“. Боже мой! Там на столе лежал наш непокорный Валентин! Я даже ахнула…“»
«Несколько дней назад я получил письмо из Прокуратуры СССР. Написал я туда год назад по поводу реабилитации Валентина Соколова. Переписываю тебе ответ дословно:
Сообщаю, что в связи с Вашим письмом в Прокуратуре РСФСР проверено уголовное дело, по которому в августе 1958 г. Ростовским облсудом за проведение антисоветской агитации был осужден Соколов В. П.
По результатам проверки руководством Прокуратуры РСФСР внесён протест в Президиум Верховного Суда РСФСР, которым поставлен вопрос об отмене состоявшихся по нему судебных решений и прекращении дела за отсутствием состава преступления.
О результате рассмотрения протеста Вас уведомит Верховный суд. Одновременно прокуратуре г. Москвы дано указание проверить обоснованность осуждения Соколова В. П. за совершение государственных преступлений в 1948 году и принять соответствующие меры.
83
ПОСЛЕДНЯЯ МЕДКОМИССИЯ
Шестое июля, в отделении праздник. Идёт комиссия. Красная лампочка над дверью ординаторской только и успевает зажигаться, вызывая следующего. Наверное, профессор голоден и торопиться закончить поскорее и уехать на обед в Советск.
В кабинете за столом в хорошем настроении сидит в центре профессор, окруженный врачами.
— Как здоровье? — спросил он меня.
— Нормально.
— За границу больше не пойдёшь?
— Что вы!
— Ну иди. Ты свободен.
После комиссии медсестры поздравили меня и ещё тринадцать таких же счастливчиков с выпиской. Теперь дело оставалось за решением районного суда, в обязанности которого входило официально заменить специальный режим содержания на продолжение принудительного лечения в больнице общего типа.
Прошло уже четыре года как 14 июля Финляндия вернула нас в Советский Союз. Освободился из лагеря Анатолий Романчук, вернулся в Кривой Рог и снова стал работать таксистом. Не было больше никаких вестей от Бориса.
22 августа был моим последним днем пребывания в Черняховской больнице. Мои сопровождающие уже купили билет на поезд и сегодня поздно вечером мне придётся распрощаться с больницей. Весь этот день работая на посудомойке я слушал напутствия Лёни Мельникова и дожидался последней встречи с Соколовым. Он вышел как всегда после обеда с пустыми кастрюлями. Я напоил его простоквашей, которую он очень любил и обещал, что освободившись, буду стараться делать все возможное, чтобы помочь ему выйти на свободу.
После ужина я был вызван в кабинет, где три врача сидели за своими столами и ждали меня.
— Саша, ты сегодня уезжаешь поэтому мы решили с тобой побеседовать на прощание. Ты не думай, что на свободе тебе будет легче жить. Там обо всем самому придется заботиться, не так, как здесь. Как ты думаешь жить дальше? Где думаешь работать? — начала разговор Лидия Николаевна, которая должна была знать, что со второй группой инвалидности для больного нуждавшегося в опекунстве, работа противопоказана.