Дело официально закрыто. Данные тебе прислать не могу по причинам конфиденциальности (и так изрядно нарушенной). Если моя помощь вдруг тебе будет нужна, то ты всегда можешь написать мне на эту почту. Обещаю сделать всё, что в моих силах. Желаю больше не оказываться в подобных ситуациях.
P. S. Забыл сказать, что Арсений Гайков передал тебе свою глубочайшую благодарность. Он покинул Тумаки и, по известной мне информации, закодировался».
Пенелопа почувствовала, что груз у неë с плеч наконец упал. Лео, конечно, сказал, что в ФСБ решат все вопросы сами, но Пенелопа никак не могла расслабиться. Сейчас же дело действительно можно считать закрытым. Ей осталось сделать только одно. Пенелопа откладывала это так долго, как могла, но еë совесть начала проедать в ней дыру.
В итоге, едва в субботу забрезжил рассвет, она вскочила с кровати, собралась и заспешила к машине. На улице успело заметно похолодать. Сегодня даже на землю упало несколько снежинок. Рука и бок Пенелопу уже почти перестали беспокоить, а синяки и вовсе давно сошли.
– Ты как вор в собственном доме, – сзади неë сказал Итан, заставив еë вздрогнуть.
Она обернулась и встретилась с его сонным взглядом.
Итан вышел из дома в футболке и шортах, поэтому сейчас зябко поёжился.
– Да… я… это… – попыталась оправдаться Пенелопа.
Итан переменился в лице. Он сделал несколько шагов и прижал еë к себе.
– Я понимаю, почему ты хочешь съездить одна, но мне эта идея вообще не нравится, – пробормотал Итан.
– Так нужно, – упёрлась Пенелопа.
Итан вздохнул, а затем поцеловал еë в лоб.
– Надеюсь, ты об этом не пожалеешь, – произнёс он и отпустил еë. – Если тебе станет слишком тяжело, то позвони мне. Я всегда на связи.
– Спасибо, – искренне ответила Пенелопа и забралась в «Феррари».
До Кивери она добралась быстро. Нужный дом также нашла без проблем, а вот заставить себя постучать в дверь оказалось куда сложнее.
Пенелопа переступила пару раз с ноги на ногу, разглядывая стандартную коричневую дверь. Голоса за ней чётко сказали ей о том, что внутри кто-то есть. Она набрала в грудь побольше воздуха, будто готовясь к погружению под воду, и постучала.
Дверь открыла девушка примерно еë возраста с неряшливым пучком из каштановых волос на голове. Под глазами у неë залегли тёмные синяки, а жёлтое платье в белый горошек на ней давно никто не стирал.
Пенелопа открыла рот и тут же его закрыла, поняв, что девушка находится в положении.
– Ты! – резко произнесла она, посмотрев на Пенелопу с яростью.
– Вы ошибаетесь… – тихо проблеяла Пенелопа, осознав свою оплошность.
Всё-таки ей надо было начать говорить первой.
– В чём конкретно ошибаюсь? Это ведь ты стреляла в торговом центре. Я запомнила твоё лицо. Из-за тебя умер мой муж! – отчаянно прокричала она.
На сердце у Пенелопы стало легче. Пусть эта девушка лучше винит еë, чем впадает в депрессию или молит о том, чтобы еë умерший муж вернулся.
– Это была не я, но моя вина тоже в произошедшем имеется, – чётко выговорила Пенелопа, совладав с собой.
– О да. Нам сказали то же самое, – ядовито произнесла девушка. – Зачем ты пришла? Позлорадствовать или облегчить совесть?
– Второй вариант, – честно призналась Пенелопа. – Я хочу предложить вам помощь…
– Мне от тебя ничего не нужно, – прошипела она.
– Мама? Куда мне положить мишку? Он не помещается в коробку. – По лестнице бодро сбежала вниз девочка лет шести, очень похожая на стоящую перед Пенелопой девушку.
Пенелопа вздохнула. До поездки сюда она успела навести справки. Мэри Олдскот, потеряв мужа по вине копии Пенелопы, лишилась ещё и кормильца. Они совсем недавно переехали в Кивери, а теперь наверняка вынуждены уехать обратно.
– Прошу, примите деньги. Не ради себя, так ради дочери. Больше я вам сейчас ничем помочь не могу, – мягко попросила Пенелопа.
Мэри сжала губы, глаза еë наполнились слезами. Она вырвала деньги из рук Пенелопы и, прежде чем резко захлопнуть дверь, выкрикнула:
– Убирайтесь, и чтобы ноги вашей здесь более не было!