Носорог опустил глаза.
– Говори как есть! – спокойно предложил Папа.
– В общем, ещё со школы мне нравились стройные, а точнее, тоненькие девочки. Хрупкие, прозрачные, лёгкие, как стрекозы…
– Ты педофил? – спросил его Папа, глядя в глаза.
– Строго говоря – нет. Возраст не важен. Но проблема в том, что среди моих ровесниц найти такой типаж очень тяжело, – усмехнулся он. – С этого всё и началось. Хоть я и был молод, но уже тогда понимал, что если чего-то хочешь, у тебя есть три варианта: купить, попросить и отнять. По молодости денег у меня не было, и общаться с девушками я был не мастер. Поэтому купить или получить по-хорошему как-то само отпало. Остался только третий вариант. Взять силой!
Он тяжело вздохнул и продолжил, глядя в землю.
– Первый раз всё удалось на славу! Была какая-то пьяная вечеринка, никто ничего не соображал, и всё прошло как по маслу. Дальше – больше. Но пятая или шестая девица, я точно не помню, была не сильно пьяна и накатала заяву. Мне вынесли предупреждение. Я затих на какое-то время, но охотничий азарт уже горел внутри меня. А потом было первое групповое и арест. После этого, согласно процедуре, я попал к судебному психиатру. Его совет и решил мою судьбу. Он взял мою медкнижку, очень долго разглядывал тестостероновую карту, а после сказал:
– Знаешь, я видел много ребят с похожими историями. Воспитывать вас бесполезно, наказывать тоже. У всех вас повышенная агрессия и тяга к насилию. Будешь бегать на свободе, рано или поздно вляпаешься по-крупному. Я дам тебе положительное заключение, а ты отправляйся к Охотникам. Это единственное место, где рады таким, как ты.
Носорог вздохнул и обвёл всех долгим взглядом.
– Так я оказался в рядах. Как натурал, я мог попасть только в учебку. В принципе, я мог бы сделать Каминг-Аут и поступить на военную кафедру в Академии. Но там бы пришлось учиться по-настоящему, а я не испытывал особой тяги к учёбе. В учебке было несладко, но оно того стоило! Свой первый выход в Пустошь я не забуду никогда! Халифат, Имамат и Федерация – все считали эти земли своей законной территорией. Но на самом деле перед нами простиралось «Великое Ничто», свободное от законов, правил и морали. И ещё там стоял запах настоящей охоты. Охоты на человека. Азарт, драйв и сладкий приз в конце. Тогда я понял, что в Пустоши могу делать то, что так хочу. И я делал…– тяжело выдохнул Носорог.
– Уже потом, гораздо позже, я прочитал, что победители насилуют побеждённых на каждой войне. Где-то больше, где то меньше. А тут – нет ни войны, ни мира. И наша служба давала нам безграничные возможности. Мы называли себя «Королями Пустоши». Быть королями – это весело. Очень быстро я понял, что ищу не столько удовлетворения, сколько власти. Именно это заводило меня больше всего. Неограниченная власть человека с оружием, который ни перед кем не отчитывается.
Он обвёл всех долгим, полным тоски взглядом.
– В Пустоши я был одним из лучших. Начальство это приметило. Пошли поощрения и награды. Но чем лучше шла моя карьера, тем хуже мне становилось. Как будто в душе росла огромная язва, или дыра. Закрыть её было нечем, а выпивка почти не помогала. И вот однажды мне приснился жуткий сон, в котором я увидел всё глазами своей жертвы. Это была совсем юная девочка-подросток из Северного Халифата. Я видел себя со стороны, видел своих ребят. Мы наслаждались процессом, мы же «Короли Пустоши»! А она переживала ужас и боль. Вот тогда я понял, что моя свобода делать всё, что хочется, для кого-то оборачивалась настоящим адом. В конце концов, я стал чувствовать внутри себя такую тоску, что самоубийство стало казаться вполне приемлемым выходом. Я дважды пытался покончить с жизнью. Первый раз наглотался таблеток. Съел две смертельные дозы. Но военные медики меня откачали. Меня рвало так, что, казалось, я вывернусь наизнанку. Потом я решил всё сделать красиво и выстрелил себе в рот. Однако винтовка дала осечку, и я догадался, что Кто-то, похоже, против.
– Да, самоубийство – это страшный грех, – кивнул головою Папа.
– Значит, я правильно почувствовал, – Носорог вздохнул.
– И вот однажды во время зачистки я нашёл странный девайс. Он был похож на электронную книгу в дорогой обложке. Я хотел поменять его на пару бутылок пива, но мне стало любопытно, что там, внутри. Я попробовал открыть его, но вместо пароля там появились слова: «Кто бы ты ни был, с этих страниц с тобою будет говорить Бог. Покайся или погибнешь!» Я хоть и не был тогда под кайфом, но меня это так рассмешило, что я решил почитать. Я открыл его в полночь и не сомкнул глаз до утра. Там были кусочки из Скрытого Писания, с комментариями. С того времени я стал чаще выходить в одиночный поиск и читал его в Пустоши, когда была возможность. Я прятал его, как мог, почти три месяца. Но однажды, во время очередного шмона в казарме, мою книгу нашли. Я думал, что мне конец, и за хранение Скрытого Писания меня закроют до конца дней. В этот момент я взмолился, как умел, и пообещал Богу, что если Он меня выручит, то я брошу службу и пойду к Нему. И по какой-то неизвестной мне причине книга просто не открылась. Проверяющие потыкали в неё пальцами и решили, что она неисправна. Ну, а поскольку в казарме были куда более опасные находки, например, портативный самогонный аппарат, на неё просто не обратили внимания. Где она сейчас, я не знаю, – пожал плечами Носорог.