16 Гетто в огне
Длинная колонна бэтээров и бронемашин медленно двигалась по дороге к Вифлеему. Рыча двигателями и объезжая воронки, бронированная змея не спеша приближалась к воротам гетто. За несколько метров до первого блокпоста колонна остановилась. На броне головного БТР в полный рост встала коротко остриженная женщина с автоматом в руке.
– Слушайте меня, Несогласные! С вами говорит Группен-коммандер Тереза Эйке! – прокричала она в усилитель. Её голос эхом разнёсся над Вифлеемом. – Вы под прицелами пушек и полностью окружены. Сдайте оружие и выходите с поднятыми руками.
– Слушайте меня, Охотники! Вам отвечает Комендант Вифлеема! – спокойно заговорил в мегафон, встав в полный рост над бруствером, невысокий плотный мужчина.
На его груди, ничем не прикрытая, висела плоская противопехотная мина с надписью «этой стороной к противнику».
– Эй, Коммандер, у тебя что, память отшибло? Забыла, о чём договаривались? Так мы можем ещё поговорить, у нас времени достаточно. Мы на выборы не спешим, в отличие от Канцлера. Во-первых, не надо разговаривать с нами как с побеждёнными. Вы нас не победили и никогда не победите. А во-вторых, стоя у этих ворот, вы тоже у нас на прицеле. Не у нас, а у них, – уточнил он, постучав по мине. – Так что командовать будешь у себя в казарме, а здесь делай то, о чём договорились старшие! Особо забывчивым хочу напомнить о наших условиях: мы выйдем с развёрнутыми знамёнами. Мы сдадим свои мины в Особом Районе, когда убедимся, что первая колонна прибыла туда целой и невредимой. И запомни, Коммандер, – ты не одна была за рекою! Здесь тоже полно участников, так что давай без дурацких сюрпризов! Спрашиваю последний раз, будем следовать договорённостям или начнём переговоры?
– Будем следовать, – недовольно скривившись, передразнила Эйке. – Задолбала эта дипломатия, – проворчала она, усаживаясь на броню и понимая, что блицкриг не удался.
– Тогда постойте и подождите, пока мы свяжемся с нашей колонной, – спокойно ответил Комендант, уходя с бруствера.
Охотники тем временем фотографировались на броне и нарочито весело разговаривали друг с другом.
– Колонна один, как вы? Приём, – спросил Комендант по рации.
– Колонна один докладывает – мы почти у цели. Женщины и дети чувствуют себя нормально. Подъезжаем к Особому Району. Миротворцы держат дистанцию, не приближаются. Можете начинать. Приём.
– Вас понял, колонна один, мы начинаем. Конец связи.
Комендант снова вышел на дорогу и молча дал отмашку.
Тотчас же взревели турбины, и «Третья штурмовая дивизия» с развёрнутыми знамёнами неспешно двинулась вглубь гетто.
– Девочки, улыбайтесь, вас снимают. Нельзя же, чтобы вы вошли в историю с унылыми рожами, – весело прокричала Эйке.
Колонна медленно ползла вдоль сгоревших домов. Наконец, Охотники въехали на площадь перед церковью. Остановившись, они слезли с брони и огляделись. С крыш и окон рядом стоящих зданий на них смотрели защитники гетто.
– Смотри-ка, а их здесь много…– заметила одна из Охотниц.
– Главное – это не то, что нам показывают. Главное – то, чего мы не видим. То, что закопано под ногами…– ответила ей её напарница, тревожно озираясь по сторонам.
Тем временем на площадь не спеша подошёл Комендант. Он поднялся на ступени и молча вынул флаг с красным крестом, висевший у входа в церковь. Аккуратно свернув флаг вокруг древка, он приказал унести его с площади.
– Где наш транспорт? – спокойно спросил Комендант.
– В конце колонны, сейчас заезжает, – ответила Эйке, не слезая с брони, и тут же громко выкрикнула:
– Так, девочки, несите знамя!
Через несколько секунд огромное радужное полотнище было в руках Эйке. Сияющая от счастья, Группен-коммандер стояла на командирском бэтээре и размахивала флагом.