– За полминуты? Нет, конечно! Да и кто полезет? Там же чуть нажим ослабил – сразу взрыв!
– Кошмар какой! – выдохнула Вера.
– Это Пустошь. Она такая…– грустно усмехнулся Носорог.
– И давно ты молишься, чтобы освободиться? – спросила Надя.
– Ну, месяца три, наверное…– не очень уверенно произнёс он.
Папа с Любой медленно переглянулись.
– Это точно он? Человек из твоего сна? – спросил Папа.
– Да, точно. И голос, и шрам, и форма…
Любочка внимательно разглядывала затылок Охотника.
– Только я не думала, что освободить его нужно именно таким способом…
– Вы о чём? – спросил Носорог, удивлённо приподняв брови.
– Я тебя видела. Во сне, много раз. Точнее, не тебя, а твой затылок со шрамом. Ещё там был голос, который говорил: «Отпусти измученных на свободу»…
Люба с трудом смотрела на Носорога, стесняясь своего знания.
– Посмотри на него, Вера, – сказал Папа, обращаясь к старшей дочери. – Что-то он не похож на плод больного воображения?
Вера молча опустила глаза, не проронив ни слова.
– Слушай! Мы сделаем всё, что ты просишь, но сначала расскажи, что нам делать? Как отсюда выбраться? – спросила Надя.
– Ну, во-первых, выкиньте эту колотушку, – Носорог указал на гранату. – Она настолько старая, что вряд ли взорвётся. Во-вторых. Вот мой браслет, мне он больше не нужен. Это подарок тебе, раз ты меня опознала, – Носорог протянул браслет Любе. – Я перевёл его в спящий режим и поставил индикатор на минимум. Аккумуляторы быстро садятся, но если не гонять попусту, то на пару дней зарядки должно хватить. Правда, которую он скажет, бесценна. Особенно здесь, – добавил Носорог. Пока будете идти – наслаждайтесь Пустошью. Перед вами – «Великое Ничто»! Такой свободы, как здесь, нет ни в одном месте под небесами. В диком поле вы остаётесь один на один с собой и своими страхами. И Пустошь быстро покажет, кто чего стоит.
– Для Несогласных весь мир – Пустошь! – горько усмехнулась Надя.
– Хорошо сказано! – буркнул Папа себе под нос.
– И третье, самое важное, – поднял палец Носорог. – Ваш единственный шанс – двигаться по дороге Охотников, но только ночью. Днём нужно прятаться, очень тщательно. Такой наглости от вас никто не ожидает, поэтому это может сработать. И на дороге нет фотокамер-ловушек. Сейчас минная война немного ослабла. Бойцы из Южного Имамата уже не минируют всё подряд, как раньше. Но Охотники, по старой памяти, передвигаются только днём и только после инженерной разведки.
– После чего? – переспросила Вера.
– После разминирования. Если двигаться по рокаде вдоль границы, за два дня можно дойти до Южного Имамата. Насколько мне известно, там есть несколько христианских поселений, но они не на самой границе, а в глубине страны. И чтобы до них добраться, придётся идти через Имамат.
– Ты думаешь, мы сможем живыми добраться до гетто? – спросила Вера.
– Это не гетто, это христианские районы. Там всё иначе. Я не был в Имамате, но знаю, что муллы и кадии не допускают кровопролития без приговора шариатского суда. Они там блюдут государственную монополию на насилие, не то, что у нас. И ещё. Вам было бы неплохо переодеться перед границей, – Носорог указал на их академическую форму.
– А если мы не сможем найти другой одежды, нас расстреляют? – ужаснулась Вера.
– Нет, не волнуйся, они узнают правду очень быстро, – усмехнулся Носорог.
– Через детектор? – догадалась Надя.
– Не обязательно, хватит и медицинского сканера.
– Как это? – спросила Вера.
– Очень просто, – ответил Носорог, смущаясь. – Кто-нибудь из вас был замужем?
– Никто…– ответила за всех Вера.
– Тогда для того, чтобы понять, христианки вы или нет, им достаточно одного замера, – Носорог уставился взглядом себе под ноги.
– Как это? – по-прежнему недоумевала Вера.
– Вер, ты что, и правда не догоняешь? Всё же яснее ясного! Люба, и та, поди, сообразила, – вспылила Надя.
– Если ты такая умная, сестрица, то объясни мне, пожалуйста, как можно определить медицинским сканом глубину религиозных убеждений? Он же только грыжи и опухоли видит!
– Он видит ещё кое–что, – рассмеялась Надя. – Как ты думаешь, чем ты отличаешься от граждан страны, где возраст согласия – двенадцать лет? Где Каминг-Аут делают в шестнадцать, а девственность продают на интернет-аукционе после четырнадцати?
– Ну, после того как они увидят, что вы девственницы, – произнёс Носорог, – …они, скорее всего, пропустят вас через детектор, зададут пару вопросов, увидят ваше отношение к Содомской Федерации и поймут, кто вы.
– Послушай, Носорог, а давай с нами, – неожиданно проговорил Папа. – Пойдём! В гетто тебе будет хорошо, вот увидишь!