– Похоже навылет… Спокойно произнёс Носорог, медленно прислоняясь к стене. – Сейчас, я обезболивающее выну, попрощаться спокойно, произнёс он, расстёгивая аптечку и доставая одноразовый шприц. – Секундочку, вот так, вздохнул он с облегчением, делая себе инъекцию. – Слушай, сказал он, глядя на Любочку, найдёшь меня там, хорошо…
– Где? Не поняла Люба.
– На небесах, милая. Найдешь меня? Я буду ждать.
– Давай я тебя перевяжу, Надя смотрела на Носорога полными ужаса глазами.
– Тише, произнёс Носорог, у меня прострелена печень. Навылет. Дай спокойно попрощаться. У меня мало времени, буквально пара минут. Носорог внимательно посмотрел на Любочку.
– Как ты думаешь, дитя, моя отставка принята? Спросил Носорог, глядя на Любочку.
– Обер-фельдфебель Носорог! Торжественно произнесла она, подняв правую руку. – Во Имя Господне, я принимаю твою отставку! Иди с миром, и да пребудет с тобою Господь! Носорог широко улыбнулся и глядя на Любу произнёс:
– Прими меня Господи в царствии Твоём! После чего выдохнул с облегчением, глядя вверх.
19 Гекатомба
– Заключённые! Будьте внимательны! Вы прибыли в трудовой лагерь «Фармакия 2». За вашу жизнь и здоровье несёт ответственность Управление Трудовых Лагерей. Следуйте нашим инструкциям, чтобы как можно быстрее пройти процедуру Карантина. И уже этим вечером вы будете спокойно ужинать в лагерной столовой!
Голос из репродуктора говорил ровно и уверенно. Около двухсот человек пожилых мужчин и женщин из первой колонны, выехавшей из Вифлеема и захваченной Миротворцами после подрыва резервации, медленно вылезали из грузовиков. На огромной парковке перед фабрикой, оцепленной охраной с собаками, заключённые построились в неровные колонны. День клонился к вечеру, солнце медленно садилось в холодную осеннюю дымку.
– Ну, что ты сейчас скажешь, Исаакович? Никто нас не убивает, не расстреливает. А знаешь, почему? Потому что им нужна дешёвая рабочая сила. А ещё лучше – дармовая. И на каждом из нас «Фармакия» может очень хорошо заработать. Согласись, что твоя паранойя была совершенно беспочвенной.
Седой мужчина в потёртом пальто повернулся к своему собеседнику, вопросительно глядя на него.
– Ой, Петрович, я тебя умоляю! Если нас привезли на завод, это совсем не значит, что мы таки сразу стали ценными работниками! Оставь нас на ночь в конюшне, мы же не станем лошадьми. В Освенциме тоже всё с «рампы» начиналось, – ответил ему старик с чёрными глазами, характерным крючковатым носом и седеющими чёрными кудрями, торчащими из-под шляпы.
– Просим вас соблюдать спокойствие и порядок! Проходите к центральным воротам.
Голос из репродукторов давал команды, а вооруженные Миротворцы с собаками подталкивали заключённых в нужном направлении. Колонна медленно втягивалась на территорию фабрики через главный вход, над которым висел девиз компании, написанный огромными буквами: «Вместе мы сделаем этот мир лучше!»
– Петрович, помяни моё слово, сейчас нам предложат раздеться и пойти в душ или в баню, возможно, женщин разделят с мужчинами, но это не важно. Поверь мне, я вполне себе точно знаю, что всё именно так и произойдёт.
– Исаакович, пожалуйста, не пугай народ своим негативом. Людям и так тяжело, а тут ещё ты со своими мрачными пророчествами. Пока что мы просто идём через фабричный двор, – сказал Петрович, оглядываясь.
– Поскольку производство на нашем заводе является высокотехнологичным, – продолжал вещать голос, – Просьба проследовать для проведения дезинфекции. Процедура биохимической дезинфекции абсолютно безопасна. Обувь и верхнюю одежду сложите справа от вас. После прохождения химической дезинфекции вам будет выдана форменная одежда и обувь.
– Интересно, Петрович, они нас сразу загонят в газовую камеру или частями?
– Исаакович, пожалуйста, не нагнетай! Это же простая дезинфекция. Мы не мылись несколько дней. И вообще, объясни мне, откуда у тебя все эти нелепые еврейские страхи?
– Потому что, в отличие от тебя, я изучал не только историю дискриминации, но и древнюю историю вообще. И я прекрасно знаю, что с нами будет, за исключением деталей. Сейчас нам предложат пойти и помыться, а потом пустят газ!
– Пожалуйста! Проходите к резервуару для прохождения процедуры дезинфекции.
Бодрый голос разносился из фабричных репродукторов. Нестройными рядами заключённые в носках и без верхней одежды медленно проходили в огромный цех, напоминавший пустой бассейн с чёрными трёхметровыми стенами. Крыши над ним не было, и небо, полыхающее закатом, было видно всем.
– Повторяю! Процедура биохимической дезинфекции абсолютно безопасна, – неслось над огромной чашей.