– Слушайте, я прочитал два отчёта и выводы баллистической экспертизы, а также анализ крови на наличие запрещённых веществ, но так и не нашёл ответа на главный вопрос. Удовлетворите моё любопытство, расскажите, что случилось в бункере, где мы нашли три трупа и ваши отпечатки. Как в действительности умер Носорог?
– Он подал прошение об отставке, и её приняли, – огрызнулась Надя. – Отпустили измученного на свободу. Он просил передать привет. Сказал, что будет смотреть сверху на то, как вы будете гореть в аду.
Глаза Нади пылали ненавистью.
– Так, ладно, с этим понятно. Но как вы смогли так далеко убежать?
– Бог помог! – зло выпалила Надя.
– Это прекрасно, но Его помощь не спасла вас от клетки. Скажу честно, ещё пару дней назад у меня были острые кадровые проблемы, и я планировал забрать всю вашу троицу. Но, слава Стайнем, нам удалось перехватить караван с мусульманами, и теперь у нас нет нужды в невольниках. Так что, строго говоря, вы мне не особо нужны, я больше на вас заработаю, отправив на аукцион. И, тем не менее, я хочу спасти вас от мясорубки. Но сделать это я готов только с вашего согласия. Сейчас мне нужны только добровольцы.
– Чего ты хочешь? – Вера смотрела на Князя исподлобья.
– Девочки, отказывайтесь от своих предрассудков – или пойдёте на мясо! По статистике, продолжительность жизни после продажи составляет полтора, от силы два года. Самые крепкие доживают до трёх. Но это не жизнь. Обычно сценарий такой: сначала элитка, потом эскорт, потом бордель, а потом на разборку, если останутся здоровые потроха. Туда же отправляются те, кто сошёл с ума. Но я этого не хочу. Я предлагаю другой вариант. Вы работаете на меня. Солидные клиенты, шикарные чаевые, а через три года – на свободу с чистой совестью. Ну? Что скажете?
– Единственное, что я хочу тебе сказать, – это то, что Бог есть, – глядя ему прямо в глаза, произнесла Надя.
– Бога нет! – ухмыльнулся Князь.
– Его нет у тебя! А у нас Он есть!
Голос Нади звучал задорно и дерзко.
– Какая потеря… – глубоко вздохнул Князь.
– Бог знает тебя, кто ты на самом деле!
Неожиданно для всех подала голос Любочка.
– И кто же я, деточка?
Князь поднял брови и пристально посмотрел в её глаза. Но ожидаемого эффекта не последовало. Люба не только спокойно выдержала его немигающий взгляд, но, глядя прямо в глаза, ответила:
– Ты же не человек. Твой отец – дьявол. Ты любимый сын сатаны.
– Да что ты, крошка! – всплеснул руками Князь. – Дьявол лично тебе это сказал?
– Нет! Но я точно знаю, кто ты на самом деле. Ты – модификант! – продолжала Любочка, указывая на него пальцем из-за решётки.
– У, как страшно! – весело рассмеялся Князь. – Святая Аткинсон! Моя тайна раскрыта! Поверь мне, ты не первая, кто догадался. Можешь кричать об этом на всю тюрьму, эти стены и не такое слышали. Но ты права, я действительно отличаюсь от вас. И я насквозь вижу таких, как ты. Читаю, как открытую книгу. Меня таким создали. И сейчас я вижу, что вам страшно, вы чувствуете боль от потерь и одиночества. Вы сомневаетесь и не знаете, что делать, – сказал Князь, вставая со стула. – Подумайте хорошенько. Второго шанса не будет. Я делаю это предложение один раз. Оно действует до утра. Если передумаете, просто позовите охрану. Вас оставят в одной камере, чтобы вы могли поговорить, может, что и надумаете. Завтра утром начнётся аукцион, и обратной дороги уже не будет, так что размышляйте! – бросил он, уходя по тюремному коридору.
34 Перед выбором
– Вот теперь, Наденька, нам точно крышка!
Вера смотрела исподлобья, обхватив голову руками.
– И это было понятно с самого начала. Все мы были обречены. Понимаешь, мы в одиночку пытались бороться с системой. А это всегда заканчивается одинаково. Система побеждает!
Вера развела руками, подчёркивая глубину неизбежности. Она сидела на нарах, повесив голову.
– А чего ты тогда с нами пошла? Осталась бы дома, ты же совершеннолетняя. Нашла бы работу, вышла замуж… – прищурилась Надя, глядя на сестру с плохо скрываемым гневом.
– Надь! Давай без этих гадостей, ладно! – отмахнулась Вера.
– А какие гадости? Ведь Папа ясно предупредил, что такое решение может быть только единогласным, даже Люба имела право вето. Что же ты им не воспользовалась?