Когда все цепи были сняты, епископ улыбнулся:
– Ну, что ж, поздравляю с освобождением! Теперь у вас новый дом и новая жизнь. Спасибо, дальше я сам, – сказал епископ, отпуская охранника. – Кстати… У нас тут полно «бывших». Ну, в смысле, бывших Охотников и Миротворцев, отличные ребята. Может, Бог даст, найдёте себе женихов.
Вера мгновенно залилась краской и опустила глаза.
– А хор у вас есть? – спросила Надя.
– Хор-то есть… Да вот с хористами беда.
– А что, петь никто не хочет?
– Нет, всё намного сложнее. Петь хотят почти все. Но в хоре слишком много басов. Есть пара теноров, а вот альтов почти нет.
– Почему? – удивилась Надя.
– Потому что бывшие Охотники обычно поют басом! И Миротворцы тоже. Нам не хватает женских голосов…
– Не скажу за них… – Надя кивнула на сестёр, – …а я бы присоединилась.
– Прекрасно!
– Как вас до сих пор не поймали? – глядя на епископа снизу вверх, спросила Любочка.
– Ну, милая, меня все боятся! В миру я неподкупный судья. Глава арбитража, любимец Канцлера и опора правосудия. Судейский иммунитет – сильная вещь. Пока не проголосуют Двенадцать, никто меня и пальцем не тронет.
– Дитя моё, успокойся, не надо плакать, всё позади, – попытался успокоить епископ, увидев, что Вера, отойдя от них на полшага, глотает слёзы.
– Извините, Пастырь! Это слёзы радости, – ответила Вера, вытирая глаза.
– Нет, – возразила Надя. – Похоже, она сама не своя после разговора с Князем Содома.
– Где вы виделись с этим монстром? – удивился епископ.
– Да он приглашал нас в свой Парк, – ответила Надя.
– Это самое страшное место на земле, смесь концлагеря и борделя.
– Если вы судья, почему не можете закрыть этот ад? – спросила Надя.
– Потому что официально его не существует. И по любому заявлению следствие будут вести Дети Ночи. А они с Князем – как близнецы-братья! Да и к Князю ни с какой стороны не подобраться.
– А не надо подбираться, надо просто сделать анализ крови! – неожиданно подала голос Любочка.
– Зачем? – не понял епископ.
– Он модификант, он сам нам это подтвердил, – ответила Люба.
– Не может быть! Хотя, с другой стороны, это многое объясняет! А откуда ты знаешь?
Епископ наклонился и смотрел ей прямо в глаза.
– Я с ним разговаривала, и он сам сказал об этом. Ему было очень весело.
– Его Парк – один из самых прибыльных бизнесов в стране. Поэтому, кроме друзей, у него много влиятельных врагов, и ещё больше конкурентов. Зная такую правду, свалить его не составит труда, – задумался епископ.
– А кто мы теперь такие? Раньше мы были негражданами, а теперь проданы в рабство.
Вера, наконец, справилась со своими слезами.
– Это очень хороший вопрос. Если не вдаваться в детали, то официально рабства на федеративных территориях не существует. Но можно купить лицензию и открыть частную тюрьму. На аукционе можно выбирать заключённых и использовать их по своему усмотрению.
– И, кстати, далеко не всех продают за большие деньги, как вас. Настоящих преступников правительство отдаёт почти бесплатно. Если наступает смерть заключённого, её просто фиксируют, и всё. Де факто его можно убить в любой момент, совершенно безнаказанно. Все вы осуждены пожизненно и теперь принадлежите корпорации, которую я контролирую. Это если коротко, без подробностей.
– Сёстры, скажите, вы видели Илию? Получилось с ним пообщаться? Он величайший праведник из всех, кого я знал. Он собирался быть в тюрьме вместе с вами.
– Его и правда зовут Илия? – удивилась Надя.
– Да, но последние лет 30 все знали как Илию пророка.
– Как же его поймали, если он пророк? – спросила Вера.
– Его никто не ловил, моя милая. Он сам пришёл туда, куда хотел. Честно говоря, последние пару лет он выглядел… Как бы это сказать… Очень усталым. Чуть не половину общины он вытащил из мира своими руками. Да и вас, кстати, тоже. Он постоянно просил меня, чтобы я его отпустил, но для меня его присутствие было вопросом выживания. Я буквально умолял его, чтобы он не уходил, не оставив преемника. А он только смеялся и говорил, что преемника может назначить только Господь. Наконец, пару месяцев назад он сказал, что слышит шаги нового пророка, гораздо более сильного, чем он. И он должен выйти ему навстречу, чтобы поприветствовать его.
– Вы хотите сказать, что он оказался в тюрьме только для того, чтобы поздороваться с другим пророком? Как странно!
Глаза Веры были наполнены непониманием.
– На первый взгляд – да. Но для него это было вполне нормально. К тому же он уже был в этой тюрьме один раз. И сбежал оттуда. Да, чуть не забыл, – епископ всплеснул руками. – Мне передали, вот ваши семена, – сказал он с улыбкой, протягивая сёстрам пакет.